Любовь сладка, любовь безумна - Розмари Роджерс Страница 12

Животное тепло, исходившее от него, голодная жадность поцелуев окончательно свели Джинни с ума. Чувствуя, как голова идет кругом, она заставила себя обмякнуть в его руках.

Подумав, что девушка потеряла сознание, он, конечно, оставит ее в покое!

Незнакомец отпустил ее так внезапно, что Джинни едва не упала, но тут же со смятением поняла, что в бедра впился край кровати. Завопив от ужаса, Джинни скрестила руки на груди и заметила, что он направляется к ней этой грациозной кошачьей походкой, так хорошо знакомой девушке.

— Френчи, прекрати вести себя как застенчивая девица и раздевайся. Немедленно, или я сам тебя раздену!

Джинни увидела, как его руки снова протянулись к ней, и, словно загнанное в угол животное, размахнулась изо всех сил и ударила его по щеке.

Выражение ошеломленного изумления на лице незнакомца наполнило ее безумным наслаждением; она инстинктивно подняла другую руку, но на этот раз он был начеку. Поймав ее запястье, он грубо вывернул его, пока девушка не закричала от боли. Противники стояли лицом к лицу. Его глаза сверкали яростью, ее — слезами боли и отчаяния. Джинни ударила бы его еще раз, но незнакомец схватил ее за другую руку и с силой сжал.

— Черт бы тебя побрал, французская стерва, — процедил он сквозь зубы. — Что за дурацкую игру ты затеяла?!

Холодное бешенство в голосе и зловещий блеск глаз в другой обстановке заставили бы ее в страхе отпрянуть, не будь она настолько рассержена.

— Вы… вы грубое, наглое чудовище! — Голос Джинни дрожал от гнева. — Как вы смеете так обращаться со мной?

Как посмели затащить меня в эту комнату и… и напали, словно я… я…

Негодование девушки было столь велико, что она не находила слов, только старалась высвободить руки, чтобы можно было снова ударить его. Разъяренный взгляд стал недоуменным, и наконец до незнакомца что-то дошло. Его черные брови сошлись вместе, мужчина отступил-; продолжая удерживать Джинни на расстоянии вытянутой руки, и стал внимательно рассматривать ее. Джинни, всхлипывая от злости и унижения, неожиданно осознала, в каком состоянии находится, — платье соскользнуло с плеч, спутанные волосы рассыпались по плечам.

— Если ты не та девушка, которую должна была прислать Мими, тогда кто?..

— Да отпустите же меня! Я не та дрянь, которую вы, очевидно, ждали… Неужели нельзя было спросить, прежде чем набрасываться, как дикий зверь?!

Глотая слезы, Джинни пошла на противника: ярость сделала ее храброй.

— Вы… вы хуже любого дикаря, убийца! — Она заметила, как глаза незнакомца, заледенев, сузились, и превратились в щелочки; скошенная черная бровь дернулась.

— Никогда не убивал прекрасных дам, — задумчиво протянул он, но тут же неожиданно резко добавил:

— Пока!

Все еще не выпуская ее рук, он оттолкнул Джинни так, что та приземлилась прямо на кровать, и, от неожиданности охнув, она заметила, как уголок его рта подозрительно дернулся.

— Можете вы посидеть минутку спокойно и объяснить как можно быстрее, мэм, кто вы и почему стучали в мой номер? Не забывайте, — рассудительно добавил он, — что я ожидал гостью. Откуда мне было знать, что вы не она?

Несмотря на спокойный тон, в его голосе слышалась стальная решимость, заставившая Джинни немедленно, хотя и угрюмо, ответить ему:

— Я… ошиблась комнатой: в коридоре не было света, и я перепутала номера. А потом… — Она бросила на него ненавидящий взгляд. — Вы затащили меня к себе, не дав возможности объяснить, и… и…

— Набросился на вас? — докончил он, и Джинни вновь охватила ярость при виде широко улыбающегося лица.

Значит, он находит все это очень забавным, не так ли?

Джинни резко вскочила, забыв о страхе, и на этот раз именно он осторожно отступил, хотя издевательский блеск в его глазах вспыхнул ярче.

— Вы самый омерзительный, гнусный…

— Но это вы виноваты, мэм: Именно ваша красота лишила меня рассудка. Да я просто не в силах был поверить своему счастью, когда увидел вас… Не смог противиться желанию поцеловать и…

— Немедленно прекратите издеваться!

Он смеялся над ней, имел наглость считать ее глупой, наивной девчонкой, которая позволит уговорить, рассмешить себя и забудет о своем праведном гневе.

— Не понимаю, как можно принять меня за женщину того типа, с которым вы, очевидно, привыкли иметь дело, — холодно продолжала Джинни, пытаясь игнорировать раздражающую улыбку на его лице. — Хотя, должна признаться, что жалею ваших… дам, если вы всех их привыкли приветствовать столь насильственно-дружеским образом. Боитесь, что иначе вас отвергнут?

Он снова оглядел Джинни с головы до ног, и этот взгляд заставил ее съежиться. Джинни никогда не сталкивалась с таким неприкрытым грубым нахальством в мужских глазах.

Он словно раздевал ее этим взглядом.

— Пусть мадам извинит меня, — протянул он с нарочитой медлительностью. — Я, естественно, не привык видеть леди, одетых подобным образом; во всяком случае, не в этом городишке. Не то чтобы я жалуюсь, поверьте, — добавил незнакомец ехидно. — Собственно, в таком виде вы выглядите еще соблазнительнее.;:

Джинни почувствовала, как по щекам, шее, всему телу поползла горячая волна, и снова с ужасом осознала, как должна выглядеть в эту секунду; слезы гнева и обиды вновь выступили на глазах.

— Вы самый грубый и отвратительный человек из всех, кого я знала, — выкрикнула она, задыхаясь. — Может, все-таки дадите мне пройти? Я больше не останусь здесь ни одной минуты!

Он, однако, не сделал попытки пошевелиться, лишь нахмурился.

— Немедленно отпустите, или я закричу, — истерически пробормотала Джинни, пытаясь взять себя в руки. Неужели после всего, что наделал, он снова попытается…

— Вам нельзя выходить в таком виде, — спокойно объяснил незнакомец. — Что же касается крика… вы же не звали на помощь раньше, верно? Уверен, вы достаточно умны, чтобы не поднимать скандала, не так ли?

Он явно угрожал ей, пытался шантажировать. Джинни уставилась на негодяя со смесью страха и презрения, спрашивая себя, что он собирается делать.

Незнакомец, казалось, прочитал ее мысли, потому что, нахмурившись, нетерпеливо тряхнул головой:

— Послушайте… я обещаю, что не попытаюсь… э… напасть на вас снова, пожалуйста, постарайтесь быть разумной.

Нельзя же…

Он замолчал; послышался тихий стук, испугавший обоих, — на секунду они как бы стали союзниками, обменивающимися тревожными взглядами. Опять стук — на этот раз громче и настойчивее. Джинни в испуге зажала рот рукой.

Что будет, если ее обнаружат здесь?! Репутация ее навеки погибнет. Никто не поверит… Почему она не закричала? О Боже, что же теперь делать?