Рискни ради любви - Кара Эллиот Страница 12

— Я… Дело в том, что… — К ужасу Алессандры, она почувствовала, что снова краснеет. — Я решила, что самая дорогая краска должна быть и самой лучшей.

— Да нет, не обязательно, — заметил Джек. — Для начинающего лучший выбор — это краски Ньютона.

— Почему? — поинтересовалась маркиза.

— Потому что они более яркие и матовые, а именно эти качества красок необходимы тем, кто только начинает брать уроки рисования. А в более дорогих пигментах используют редкие ингредиенты, что позволяет добиться при смешивании множества оттенков, — объяснил Джек. — Поэтому нет необходимости попусту тратить деньги.

Джек внимательно осмотрел содержимое ее корзины.

— Эти угольные палочки слишком мягкие для ребенка. — Он заменил их на другую коробку. — Более твердые легче удержать в руке. А вот альбомы для набросков лучше выберите те, что производит Ватман: у него самая гладкая и прочная бумага.

— Большое вам спасибо, — прошептала Алессандра.

— Не стоит благодарности. — Чуть понизив голос, Джек добавил: — Я так шокирован вашими словами благодарности, что, того и гляди, снова упаду на свою culo [5].

Дьявол! Он стремится пробудить в ней самое худшее! Джек передал корзину продавцу.

— Леди Джаматти покупает все необходимое для своей дочери, Дженкинс, — сказал он. — Помоги ей выбрать те принадлежности для рисования, которые подойдут восьмилетней девочке. — С этими словами он насмешливо отсалютовал ей и вышел из магазина.

— Да, сэр, разумеется, — поспешил заверить его клерк, когда дверь за Джеком стала закрываться.

Только сейчас Алессандра впервые задумалась о том, что, собственно, Джек делал в магазине. Без сомнения, он знаком с продавцом и знает, чем тут торгуют.

— Этот джентльмен — ваш постоянный клиент? — спросила она.

— Да, мадам.

Не поднимая головы, Дженкинс пошел по проходу, добавляя в корзину кисточки и коробку цветных карандашей.

— А зачем он приходит?

— Как это зачем? — удивился Дженкинс. — Ну как же… Он покупает краски и кисточки, мадам. И разумеется, бумагу.

— Он что, художник?

Почему-то Алессандра не могла себе представить лорда Джеймса Джекхарта Пирсона, живущего в студии на чердаке и рисующего натюрморты с мертвыми фазанами и вазами с фруктами.

— Не знаю, — пожал плечами продавец. — Я никогда не спрашивал его об этом.

Видимо, этого джентльмена окружает ореол таинственности. Но, поняв, что большего ей от Дженкинса не добиться, Алессандра прекратила расспросы.

У всех есть свои тайны, вздохнув, подумала она.

С помощью молодого человека все необходимые предметы были быстро собраны и разложены на прилавке. Последним, что выбрала Алессандра, оказался большой ящичек из красного дерева с инкрустацией, предназначенный для хранения красок и кисточек. Расплатившись за покупки, маркиза зажала сверток под мышкой и вернулась в свой экипаж. Но, устраиваясь на сиденье, она никак не могла выбросить из головы мысли о недавнем эпизоде в магазине. Возможно, ее знакомые «сивиллы» правы и в лорде Джеймсе Джекхарте Пирсоне есть нечто такое, чего не заметишь с первого взгляда.

Нет, нет, нет! Она не должна и мысли допускать о том, что Принц Тьмы способен творить добро и кого-то спасать.

Si grand nero diavolo [6]! Человека с такой дьявольской внешностью нельзя впускать в свою жизнь. И какая бы необъяснимая сила ни сталкивала их вместе, она должна ей сопротивляться.

Черный Джек не может быть другом. Поэтому пусть остается врагом.

Поразмыслив, Джек пришел к выводу, что женская компания ему сейчас ни к чему. Он постучал кучеру своего экипажа и велел ему сменить направление. Да, дорогостоящие нимфы из «Пещеры Купидона» — особенно Дженнифер, — без сомнения, нашли бы немало восхитительных способов поднять ему настроение. Однако недавняя встреча с леди Алессандрой делла Джаматти заставила его изменить первоначальный план.

Некоторое время он находился в каком-то непонятном состоянии. Даже его друг Лукас, которого не назовешь сдержанным, заметил, что Джек стал слишком много пить и увлекаться шлюхами. Но удивительно ли это? Ничто вокруг не давало пищи его воображению, вот он и чувствовал себя утомленным и разбитым.

Джек откинулся на подушки, положил ладонь на запотевшее, залитое дождем стекло и стер с него влагу. Стекло было холодным, и он поежился, по его спине пробежали мурашки.

В неровном свете масляной лампы он мог разглядеть на стекле только свое отражение. Джек наклонился ближе и ухмыльнулся.

Итак, маркиза ошибается: он умеет улыбаться.

Правда, сейчас его улыбка больше походила на ухмылку, но это не важно. Она не имеет права критиковать его, особенно в те мгновения, когда смотрит на него и ее лицо обретает резкое, как лезвие бритвы, выражение.

Язвительное. Презрительное.

И все же он не мог не восхищаться ее глазами цвета изумруда, в которых поблескивали золотистые огоньки. Ее точеными высокими скулами, красиво изогнутыми бровями. Ее округлыми бедрами, грациозными движениями.

Черт, ему необходимо выпить. Выйдя из кареты, Джек отправился в читальную комнату своего клуба и приказал лакею принести, ему бутылочку бренди. Оглядевшись, он понял, что скорее всего будет пить в одиночестве, отчего ему стало еще хуже на душе.

Осушив бокал одним глотком, Джек налил себе еще один. Потом еще.

— Что это ты такой мрачный?

Джек поднял глаза и увидел старшего брата.

— Не знаю, что делать… Я паршивая овца в семье.

Джордж покосился на почти опустевшую бутылку и пододвинул себе стул. У него были светлые волосы и бледный, нордический цвет лица, унаследованный от предков-викингов. Одним словом, на вид он был полной противоположностью своему брату. Джордж должен был унаследовать герцогство Ледьярдов.

— Верно, ты единственный из нас, кто унаследовал черты наших латинских предков, — заметил Джордж. — Но ты должен признать, что это весьма романическая история: адмирал потерпевшего крушение судна Испанской армады доплывает до английского берега, и там сраженная стрелами Амура знатная дама ухаживает за ним и возвращает его к жизни…

Джек недовольно фыркнул.

— Прости, но я сейчас не расположен выслушивать сказочные романтические истории, — промолвил он.

— Мама уверяла меня, что это правда. — Джордж налил себе бренди. — А в чем, собственно, дело? У тебя какие-то неприятности с Дженни? Или как ее? С Джанетт?

В ответ Джек заказал еще одну бутылку — на сей раз очень дорогого портвейна.