Ночь огня - Барбара Сэмюел Страница 12

Прищурившись он впитывал цвета, которые он сохранит для того далекого зимнего дня, для Кассандры, – синеву холмов вдали, бледный песок, блеск ее волос. Медных? Слишком прозаично. Тициановских? Слишком тускло. Он перебрал впустую дюжину вариантов. Ни один из них не передавал сути. Бэзил повернулся, чтобы снопа взглянуть на них, и сощурился так, чтобы видеть только блеск волос Кассандры. Золотые пряди блестели среди очень темного рыжего и других оттенков охры. Некоторые пряди были ярко-оранжевыми, некоторые – светло-морковными. Невозможно было как-то обозначить все целиком.

Бэзил улыбнулся, заметив, что Кассандра слегка отодвинулась, и вынул свою руку из ее руки, чтобы опереться на локоть. Она расслабилась, ее губы были полными и не такими сжатыми, как обычно, пропало отчуждающее чувство собственного достоинства, отражавшееся в ее глазах. Он оглядел ее грудь и бедра, потом стал пристально рассматривать поджатые ноги, запорошенные песком. Длинные, очень белые ступни. Он дотронулся до ногтя, овального и слегка изогнутого. Потом Бэзил позволил себе еще раз взглянуть на ее шею, туда, где над корсажем мягко вздымалась грудь, и ниже, на плоский живот. На него нахлынуло непрошеное видение неприкрытой кожи и того, как его рот оставляет отметину у нее на шее.

Кассандра повернула голову, и оказалось, что он смотрит прямо в ее большие спокойные глаза.

– Я чувствовала, что ты разглядываешь меня, – тихо произнесла она и подняла руку к его волосам. Этот жест означал приглашение и разрешение, такое естественное и простое. Бэзил почувствовал, что думает только о ее губах.

Он вовремя вспомнил, что не должен целовать ее, и просто уткнулся носом ей в щеку. Он закрыл глаза, пользуясь возможностью ощутить ее аромат – тонкий запах мыла, смешанный с морским бризом. Ее рука небрежно скользнула по его волосам.

Он хотел ее так, как никогда не хотел ни одну другую женщину. Чистота и неистовство этого порыва ощущались в крови как поэзия, полная волшебства. Сила, заставившая его затаить дыхание, теперь сражалась с его долгом.

Долг. Всегда долг.

Бэзил некрасиво и слишком поспешно отпрянул от нее и поднялся на ноги. Лицо Кассандры исказилось от боли, но лучше так, чем причинить боль, обманув ее. Бэзил повернулся к морю и взглянул навстречу солнцу, блестевшему в волнах.

Успокоившись, он с улыбкой повернулся, как будто ничего не произошло.

– Идем, – сказал он, протягивая руку, – пора возвращаться на виллу. В деревне сегодня вечером праздник в честь святой Екатерины и ее особого покровительства городу, нам нужно отдохнуть и восстановить силы до того, как отправиться туда.

Выражение ее лица не изменилось, только темные глаза смотрели на него оценивающе. Ее рот был красным полумесяцем, который ему хотелось попробовать. Узнать ее вкус. Ярость желания заставила его отступить, когда Кассандра встала, смахивая песок с юбок.

Но его подлинное «я» устремилось вперед, швырнув ее на песок, покрыв своим телом, ртом, руками. Он тихо застонал и опять расстроенно повернулся к воде, представляя, как прохладные волны остудят его жар. Бэзил вдохнул, потом выдохнул, заглатывая соленый воздух, собираясь с силами для неизбежного объяснения.

– Бэзил, простите меня. Я вдова, я не думала, что это оскорбит вас.

– Оскорбит? – Он повернулся к ней, качая головой: – Я не оскорблен.

Честь спеленала его могильным саваном.

– Но мне необходимо кое-что разъяснить вам.

Она кивнула так спокойно, как будто ожидала этого.

– Вы помните вечер, когда я писал вам о цыганке на дороге, когда я был в отчаянии и сказал, что существует некое дело чести, угнетающее меня?

– Да, это мое любимое письмо.

– В тот день ко мне приезжал отец, – слова застревали у него в горле, – чтобы напомнить мне о моих обязанностях…

Бэзил долго задумчиво молчал, потом выпалил все, что хотел сказать:

– Кассандра, я обручен, через месяц я женюсь.

Казалось, черты ее лица были сделаны из воска, а глаза из стекла, потому что ничто в ее лице не изменилось.

– А, – протянула она, – понимаю.

– Это политическое решение. Она очень молода и провела всю жизнь в монастыре. – Он задержал дыхание. – Я ничего не могу предложить вам, поэтому из наших отношений не выйдет ничего хорошего.

– Шшш! Какая редкость – мужчина отказался от физического удовольствия в пользу чести. – Легкая улыбка тронула ее губы. – Думаю, теперь вы нравитесь мне еще больше.

Честь. Бэзилу показалось, что его жизнь кончена.