Потанцуй со мной - Кара Колтер Страница 12

— Право, Кернан, вам удалось добиться своего, одними только пирожными. Оставьте крыс.

Добиться своего? Неожиданно слова приобрели для него скрытый смысл. Он представил, как ласкает ее кудри, целует податливые пухлые губы. Принц рискнул взглянуть на нее и понял, что фраза сказана совершенно невинно. Освещенное солнцем лицо было полно ангельского очарования. Строгость сменилась игривостью, отчужденность — непосредственностью. Мередит показалась ему не просто красивой — необыкновенной.

Принц осторожно усмехнулся, потом захохотал в полный голос. Их смех весело звенел в древних стенах.

Кернан давным-давно не смеялся так искренне. Отношения с Тиффани подняли в душе мрачный осадок, от которого он так и не избавился.

Однако его поразило другое — между ним и Мередит исчез барьер. Оба были совершенно открыты навстречу друг другу. Он не чувствовал себя таким уязвимым, даже когда пресса накинулась на него после разрыва с Франсин или атаковала еще сильнее после ухода от Тиффани. Именно Тиффани открыла ему всю непредсказуемость сильных эмоций.

Кернан резко свернул к дворцу, завершая прогулку, но столкнулся с другой проблемой. Он не хотел рисковать и дотрагиваться до Мередит, помогая слезть с коня. Кернан боялся, что не совладает с собой и уступит соблазну, как Адам, взявший яблоко из рук Евы.

— Перекиньте ногу через шею, — скомандовал он.

Мередит села в седле боком и вдруг начала сползать вниз. Ему ничего не оставалось, как броситься навстречу, подхватить ее за талию и прижать к себе, чтобы смягчить удар.

Она стояла в кольце его рук, подняв голову и глядя в глаза.

— Кернан, — сказала она тихо, — не знаю, как благодарить вас за чудесное утро.

В этом крылась проблема. Чудо сегодняшней прогулки состояло в установлении фамильярных отношений между ними. Защита рухнула. Она даже не заметила, как обратилась к принцу, опустив титул. Он должен был поправить ее, но не стал, хотя и понимал, что проявляет непростительную слабость. Принц с удивлением и тревогой чувствовал, что теряет решительность, пренебрегает долгом, нарушает порядок.

Кроме Адриана, с которым Кернану всегда было легко, немногие могли похвастаться тем, что заставили принца искренне смеяться. Иногда это удавалось Франсин, но Тиффани — никогда.

Мередит не сделала попытки отстраниться, а он — выпустить ее из объятий.

— Ваше высочество?

Она вновь обратилась к нему по протоколу, теперь, когда он уже смирился с ее правом звать его просто по имени.

— Да?

— Спасибо, что не позволили мне упасть, — сказала она.

По правде говоря, они оба падали в неизвестность, шагали на незнакомую территорию, не зная, что их ждет.

— Важно не то, что упал. Мы все иногда падаем. Важно, как ты поднялся, — заметил принц.

Частичка его сознания тянулась к ней, чтобы получше разглядеть то, что он мельком уловил в ее глазах. Может быть, ему дано не потерять, а обрести что-то важное, понять, что он не одинок на дороге жизни.

Кернан тряхнул головой, чтобы снять наваждение. Она не должна догадаться, какое удовольствие доставила ему, увидев не принца, а мужчину, которым он был в действительности.

Вдруг из открытого окна над ними полились звуки музыки.

— Господи, что это? — Мередит склонила голову набок. — Что за волшебство?

Принцу уже хватило магии на один день, поэтому он счел нужным отвергнуть саму возможность чудес.

— Вовсе не волшебство. Дворцовый камерный квартет начинает репетицию каждый вторник ровно в одиннадцать часов.

Он любил четкость и предсказуемость.

— Ваше высочество?

Конечно, он не будет танцевать с ней. Он слишком открыт перед ней, уязвим перед ее солнечными волосами, лучистыми глазами, мягким изгибом нежных губ. Кроме того, он не мог бросить коня. В то же время удивительное приглашение было таким спонтанным, искренним, что отказать было невозможно.

Еще одно обстоятельство побудило его согласиться. Сегодня он впервые увидел, как свет озарил ее лицо. Тихое сияние прогнало печаль, туманившую прекрасные глаза. Принц знал, что должен защитить себя, но не такой ценой. Он не мог толкнуть ее обратно в темную пучину.

Он бросил поводья, предоставив коню полную свободу. Кернан ощущал себя воином, вступившим в борьбу с самим собой. Ему хотелось видеть сияние в глазах Мередит, но он сам не знал, как далеко готов зайти для достижения этой цели. Не успев подумать, стоит ли переводить их странные отношения на следующий уровень, Кернан подал ей руку и обнял другой за талию.

Спонтанность танца, непринужденность обстановки, мелодия, звучащая в весеннем парке, сделали то, чего Мередит до сих пор не могла от него добиться.

Тело дышало. Исчезла скованность. Его охватило вдохновение. Он чувствовал, что полностью контролирует себя, что в любой момент способен остановиться и сбросить наваждение. Его сил хватало, чтобы зажечь в ней огонь, но не сгореть в нем, как беспомощный мотылек.

Полностью отдавшись на волю чувств, Кернан кружил ее вокруг фонтана, пока Мередит не начала задыхаться. Когда музыка замолкла, он вновь вернулся к действительности. Конь стоял, тихо качая головой, птицы пели, солнце светило. Воздух был напоен ароматом лилий.

Оставалось выполнить вторую часть задачи.

Он танцевал с искушением. Теперь пора уйти.

Мередит смотрела на него с одобрением, которого принц вполне заслуживал.

— Великолепно, — тихо сказала она.

— Спасибо, — суховато поблагодарил принц, давая понять, что похвала ему безразлична.

— Мне кажется, завтра можно перейти к отработке движений современного танца.

Завтра. Он так сосредоточился на сегодняшней задаче, что забыл про все. Испытания не закончились.

Кернан знал, с кем имеет дело. Стоит дать ей палец — откусит руку по локоть.

Как будто в подтверждение его мыслей, она встала на цыпочки и легко провела губами по его щеке. Потом отступила в растерянности.

Ее растерянность померкла по сравнению с тем, что испытал принц. Нежное прикосновение разбудило желание, потрясшее его. Он вдруг увидел свою жизнь, полную до краев обязанностями и обязательствами, но лишенную любви — одной-единственной вещи, которая имела значение.

Ее не существует, напомнил себе Кернан. Он выучил этот урок.

Мгновение Мередит и сама пребывала в изумлении — будто готова была извиниться. Но не сделала этого. Сложив руки на груди, она смотрела на него с вызовом, давая понять, что, поцеловав принца, не потерпит замечания о нарушении этикета.

Да он и не мог упрекнуть ее. Непредсказуемое поведение Мередит ставило под сомнение его способность сохранять контроль и внушало тревогу.

Кернан подошел к коню, поставил ногу в стремя и одним движением взлетел в седло. Не оборачиваясь, он послал коня в галоп, перемахнул через невысокую каменную ограду и ускакал.