Причуды богов - Елена Арсеньева Страница 12

Там тоже не горел ночник, и, пока глазапривыкали к темноте, Юлии пришлось постоять у двери, вдыхая запах табака, ипыли, и кельнской воды, и хорошей перчаточной кожи, и еще чего-то особенного.Словом, запах мужчины. Чужого мужчины, его разгоряченного сном тела…

Она по-прежнему ничего не видела: на окнахдаже занавески были задернуты, наверное, чтобы не впустить тревожный лунныйсвет. Какая там луна! Все небо затянуто тучами, ветер ярится, и дождь стучит вокно. А здесь так тепло, так тихо. Так томно!

В углу послышался какой-то шорох, бормотанье;Юлия шарахнулась было, но тут же поняла, что это спящий повернулся на другойбок. Стало быть, кровать там. Да, ее очертания выступили из тьмы, и Юлияторопливыми, невесомыми шажками добралась до нее, постояла мгновение, глубоковздохнув, и хоть она осторожно, чуть дыша присела, а потом прилегла с самогокраешка, у нее было такое ощущение, будто бросилась она в эту роковую постелькак в омут.

Юлия ожидала, что Адам вскинется с испугу – илибо набросится на нее, либо отпрянет, однако он только повернулся на спину – иснова затих, чуть склонив голову, так что его глаза, которые она чаяла ибоялась увидеть, были скрыты глубокой тьмой. Сбившееся дыхание его выровнялось,и Юлия поняла, что он крепко спит.

Однако! Что-то непохоже на любовные терзания!Да полно – ждал ли он ее? Жаждал ли? Вот смешно будет, если Юлия сейчас уйдеттак же бесшумно, как пришла, а он будет спать без просыпу, даже не узнав, чтовозлюбленная лежала с ним в одной кровати! Нет, глупости. Юлия вспомнила, скаким выражением гадалка тыкала тоненьким пальчиком в карты: «Беспутство!Беспутство!» – и едва подавила нервический смешок. Нельзя обмануть ожиданийкарт. Бланка уже сделала первый шаг – сделает и второй. Не уйдет отсюда, недобившись своего, не закрепив за собою все права на Адама!

Мелькнула трусливая мыслишка, что для этого,быть может, достаточно, чтобы Адам утром обнаружил ее лежащей рядом, но Юлия,хоть и мало знала о любодействе, все же понимала, что это – воистину действо,кое трудно забыть, разве что человек впьяную пьян. Она потянула носом – дыханиеАдама свежо и чисто: он не пьян. Опять же поутру на этих пахнущих свежестьюполотняных простынях должны остаться некие следы – иначе Адам нипочем не поверит,что Юлия принадлежала ему ночью!

Отрезвляющая мысль о том, чего она с такойготовностью вознамерилась лишиться, едва не вынесла Юлию прочь из этой комнаты,подобно порыву студеного ноябрьского ветра, уносящего жалкий, обезумевшийлисток от его ветки, но она уже слишком далеко зашла, чтобы отступать, апотому, мысленно перекрестившись, осторожно положила руку на грудь спящемумужчине. И тут же будто молния ее прошила! Грудь была обнажена. Адам спал безодежды!

Среди сонма беспорядочно-испуганных мыслейбыла одна настолько неожиданная, что Юлия поразилась своей деловитойфривольности: как ей лучше поступить – раздеться ли самой или предоставить этонетерпеливым мужским рукам? Впрочем, Юлия тотчас об этом забыла, захваченнаяисследованием неведомого.

Оказывается, на груди кожа у мужчин гладкая инежная. Конечно, не настолько, как женская: для сравнения Юлия другой рукойпотрогала свою грудь. Нет, мужская кожа была упругая и горячая, она вдобавоквзбугрена мышцами и слегка, самую малость, тронута мягкими волосками. Врали,значит, девчонки, говоря, что мужчины под одеждой все с ног до головыволосатые, будто индийские обезьяны? Или это один Адам такой – с гладкой,словно теплый мрамор, грудью?

Как интересно! У мужчин тоже есть соски!Правда, они не столь круглы и велики, как женские. Юлия потеребила себя засосок, удивилась, что он вмиг напрягся, вызвав томительный отзвук в чреслах,погладила посильнее грудь Адама – конечно, напрягся и его сосок, но все же онбольше напоминает некий упругий пупырышек. Юлия с любопытством потерла егомежду пальцами, даже ноготком поскребла. Забавно как! Почему-то вокруг неговдруг сделалась как бы гусиная кожа. Или Адам озяб, потому что она спустилаодеяло до талии? Ладонь Юлии проследовала ниже. Нет, твердый, мускулистый животтеплый и гладкий. Адаму не холодно. Ну, пошли дальше. Она сунула руку пододеяло, обвела мужские бедра пальцем, чуть царапая; провалилась во впадинкупупка. Ну точь-в-точь как у нее! И, что самое удивительное, низ живота тожепокрыт шелковистой кудрявой порослью! В точности как у нее! А почему?

Тут Юлия заметила нечто странное. Одеяло,только что плотно льнувшее к ее руке, начало постепенно приподниматься. Приэтом спящий по-прежнему лежал недвижимо, не шевельнув ни рукой, ни ногой.Почему же поднимается одеяло?

Юлия скользнула пальцами ниже – и невольноахнула, наткнувшись на нечто, восставшее из этих шелковистых волос. Что тампуховое одеяло! Эта теплая, но каменно-твердая плоть, чудилось, могла удержатьна себе и подушку, и перину – и не согнуться.