Отрави меня собой - Екатерина Звонарь-Елисеева Страница 12

— Подожди здесь, я отнесу ее домой.

Он кивнул и сделал глубокий вздох. Почему ж так саднило в груди?

Оля подхватила сестру и юркнула в подъезд. Артём приземлился пятой точкой на капот. Вот будет смех, если обдурила. Однако девушка вышла спустя десять минут. Смелая, ничего не скажешь. Подошла, остановилась, как вкопанная. Если б могла, испепелила бы взглядом своих невозможных глазищ.

— Чего надо? — враждебно спросила она.

Он обошел машину, уселся за руль и, наклонившись, открыл ей дверцу.

— Садись, — приказал он.

Девушка медленно и отрицательно покачала головой.

— К тебе в машину я больше не сяду. Говори, что хотел.

Артём сжал челюсть. Эта девчонка умело испытывала его терпение.

— Я тебя сейчас силой запихну в эту тачку! Не заставляй устраивать представление, — рявкнул он.

Она призадумалась и предложила:

— Кафе в парке недалеко знаешь? Рули туда, я сейчас приду.

— Ха! Так я тебе и поверил, — Артём вышел из машины, поставил ее на сигнализацию и подошел к Медведевой. Она двинулась вперед, но он схватил ее за руку, притянув к себе.

— У тебя что, Лавров, конечность лишняя? — злобно оскалилась девушка, дернувшись в сторону.

Парень ослепил ее нахальной улыбкой, обхватил за талию, нагло пробравшись широкой ладонью под джинсовую куртку. Тут ему под ребра прилетел тычок локтем со словами:

— Какой же ты мудак!

— Надоела, отрава! — Артём резко нырнул ей под руку, и девчонка уже болталась у него на плече головой вниз. — Поедешь в багажнике, если не прекратишь истерить!

— Пусти! — взвыла Оля, но заметив любопытные взгляды прохожих, притихла. Концертов только не хватало. — Отпусти меня, Лавров, я обещаю не дергаться. Постараюсь, по крайней мере.

Артём недоверчиво фыркнул и для острастки хлопнул ее по ягодице. Девчонка зашипела, а он опустил ее и снова прижал к себе, схватив за запястье. Медведева покосилась на него и проглотила слова, грозящие сорваться с губ. Лавр лукаво улыбнулся.

Оля изумленно вытаращилась, увидев, как просветлело лицо мажора. Словно сейчас он сбросил маску, и стал настоящим. Девушка судорожно сглотнула, сознавая, что в такого Лаврова она бы втрескалась по уши. Вон и сердце пропустило пару ударов. Незнакомая дрожь внутри взбудоражила ее кровь, родила странные трепещущие ощущения в животе. Что за наваждение?

Шли рядом. Молча. Когда зашли в уютное кафе, Лавр вновь превратился в себя самоуверенного и властного, хозяина жизни, которому принадлежит весь мир и все должны подчиняться. Он заказал отдельный кабинет, как не протестовала Оля. Поняв, что спорить бесполезно, она смирилась и позволила ему затащить себя в приватное помещение. Официант принес меню, они заказали и на некоторое время остались одни. Блюда и напитки были принесены, и дверь кабинета закрылась.

Лавров, забыв правила этикета, поставил локти на стол, прищурился и уставился на девушку. Она откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди, чувствуя, как начал дергаться нерв под глазом.

— Чего? — в упор спросила она.

— Недавно ты назвала моего брата убийцей. Конечно, имела основания и…

Звук, напоминающий презрительное фырканье, слетел с губ девушки:

— Уж, конечно, основания я имела.

— То был несчастный случай, — Лавр преследовал определенную цель, умышленно оправдывая брата. Ему нужны были истинные эмоции девчонки и правда. Ее правда.

— Только богатеям, вроде вас, можно использовать такую отмазку, сознательно садясь в машину под градусом. Хотя, какое там сознание, если вместо него алкоголь плещется, — выпалила Оля.

Лавр прищурился. Несмотря на то, что в ее словах присутствовал здравый смысл, все равно она — язва.

— Мне Серега рассказал, как суть да дело было. Но я хочу твою версию послушать. Говори, — потребовал он и в ожидании склонил голову.

— Ага, бегу и волосы назад, — огрызнулась она.

Артём поскреб подбородок. Упрямая.

— Как будущий юрист, хочу сам разобраться в столь… сложном деле. Чтобы сделать правильные выводы и решить проблемы, в случае чего.

Оля выгнула одну бровь и ехидно, с видимым удовольствием, заметила:

— Известно, как вы проблемы-то свои решаете. Я даже вижу табличку на твоем будущем кабинете — Артём Лавров, адвокат пьяных мажоров, давящих простых смертных на дорогах. Заткнем деньгами родственников пострадавших или погибших. Хамство в общении приветствуется.

Лавр окинул ее голодным взглядом и кровожадно раздул ноздри. Вот бы этот ее язык заставить работать по назначению!

— А деньги-то вы реально взяли, милая. Так что не строй из себя оскорбленную гордость и святошу, — брови его издевательски поползли вверх.

— Вижу, ты уже владеешь приемлемой для твоего статуса версией происшедшего. Зачем же засорять свою голову ненужной информацией? — нисколько не смутилась девушка.

Артём пристально изучал Ольгу, пытаясь прочесть ее по лицу хоть какую-нибудь эмоцию. Она не собиралась открывать ему душу. Не стремилась навязать свое видение ситуации и не спешила оправдываться. Что с ней не так?

— Знаешь, не возьми вы бабло, я бы подумал, что ты другая. А ты, — его глаза превратились в щелки, — такая же корыстная, как остальные.

— У вас что, другого мерила нет, кроме как деньги? Жонглируете ими и жизнями людскими, — Оле надоел этот разговор, и она начинала раздражаться.

— Ты что-то имеешь против денег? — протянул он. — Уж не потому ли, что у тебя их нет? Деньги — это власть. Власть — это все в нашем мире. Так что да, мы можем позволить себе это все, — высокомерно заявил он.

— Разве что, кроме души, — язвительно высказалась она, поддавшись вперед.

— Что? — думал, ослышался. Девчонка снова ужалила его куда-то туда, что по ощущениям было сравнимо с ударом ниже пояса.

— Душа и муки совести для вас — непозволительная роскошь. Да, Лавр?

Артём угрожающе покачал головой и ухмыльнулся. Чертова девка! Она снова перебила все его мысли. Вывернула его наизнанку. Сломала, заставила исходить по ней слюной, мучиться жутким стояком. И даже шлюшки из клуба не могли утолить его дикий голод. Но не будь она такой колючей и неприступной, наверное, на нее бы даже внимания не обратил. Ладно. В лоб не получается пробить, зайдем с другой стороны.

— А что с малой-то? — он как-то упустил момент и поленился озадачиться ее состоянием более подробно, потому и корил себя сейчас. С ней явно что-то было не в порядке, если требовалось особое лечение.

Оля удивила его своим долгим взглядом, словно пронзала насквозь, желая увидеть подвох. Всего на пару мгновений ему показалось, будто она уставилась на его губы, затем лицо смягчилось, и дрогнувший голос выдал боль.