Восточная сказка - Наташа Окли Страница 12

— Не обижайся, — мягко произнесла Поли. — Но я должна была это сказать. Мы снимаем документальный фильм. Сценарий тщательно выверен сценаристами. Наша задача на следующем этапе работы состоит в том, чтобы строго придерживаться утвержденного сценария и не выбиваться из графика и сметы, — пояснила исполнительница роли легендарной путешественницы.

— Как деловой человек, я тебя отлично понимаю. Те м более у меня никогда не было амбиций сказать свое слово в кинематографе… Но как куратор этого проекта, я хотел бы ознакомится со сценарием. Чтобы убедится, что конечный продукт не отразится негативно на имидже королевства Амра.

— Ты вправе прочесть сценарий. Наш проект носит сугубо образовательный характер. Мы не намерены давать никаких оценок по политическим и социальным вопросам. И это фильм не о современности, а о прошлом. Мы намерены реконструировать атмосферу конца девятнадцатого века, показать королевство Амра таким, каким его видела Элизабет Льюис. Я дорожу памятью своей прапрабабушки так же, как ты дорожишь репутацией своей страны. Я никогда бы не поддержала идею использовать её имя для достижения каких-то сомнительных сиюминутных целей.

Шейх Рашид аль-Баха внимательно выслушал свою гостью. Не найдя, к чему еще можно придраться, он проговорил:

— Я бы хотел, чтобы ты осталась во дворце на некоторое время после окончания экспедиции.

— Для чего? — спросила Поли.

— Ты собираешься пройти по стопам Элизабет Льюис. И должна знать, что, повстречав в пути моего прапрадеда, она согласилась стать его гостьей в этом замке. Элизабет прожила здесь достаточно долго. Мой редок и этот сад разбил для её удовольствия. Он надеялся, что розы будут напоминать его возлюбленной о доме и ей никуда не захочется от него уезжать, — пояснил принц.

— А ты ничего не путаешь? — улыбнулась англичанка. — Доктор Риггли, наш консультант, утверждает, что после путешествия в пустыню Элизабет жила в Аль-Жалини.

— Ваш консультант заблуждается! — безапелляционно заявил принц. — Элизабет жила здесь. Это знает каждый в Амре. Она жила здесь очень долго, но не могла стать женой моего прапрадеда, поскольку в те времена разводы не разрешались. Поэтому она покинула дворец, но и домой не вернулась, потому что жила с мужчиной вне брака, о чем все очень скоро узнали. После расставания со своим возлюбленным Элизабет поселилась в Аль-Жалини, у самого моря, и жила там, пока не умерла в тысяча девятьсот четвертом году.

— В одиночестве? — взволнованно спросила Полли, которую эта история взволновала до глубины души.

— Уединенно, но не в одиночестве, — покачал головой принц. — Я уверен, что король Махмуд использовал любую возможность, чтобы навестить возлюбленную в ее пристанище. Конечно, это не могло не злить его законных жен, но мой предок был без ума от Элизабет Льюис.

— И, видимо, был очень эгоистичным человеком, — сурово рассудила Полли, — если не гнушался ранить чувства близких ему людей.

— Он был настоящим королем. А это и великая честь, и огромный труд, тяжелые будни без выходных и праздников. Он заслуживал отдушины… И не забывай, что твоя прапрабабушка тоже причинила немало горя своему мужу и сыну. Просто, когда между людьми вспыхивает такая сильная любовь, сложно винить их в эгоизме. Ведь до этого они очень многим пожертвовали ради других.

— Наверное, ты прав, — согласилась Полли, но невольно задумалась над его словами. — Я читала письма сына Элизабет, в которых говорилось, что отец сильно запил после ее ухода. Супруг не мог перенести такого унижения. Не знаю, страдал ли он от любви. Но перед лицом назревающего скандала он предпочел собственное падение борьбе с ханжеским общественным порицанием. Он сильно подорвал свое здоровье и умер, не намного пережив жену.

— Их сын — это твой прадед? — уточнил принц.

— Да, — кивнула Полли. — Не думаю, что Элизабет могла оставаться безразличной к судьбе своего мужа. Но, как видишь, она не вернулась. И я думаю, не от страха перед осуждением, ведь Элизабет была удивительно смелой женщиной. Наверное, она не хотела покидать своего короля. А что ты об этом думаешь?

— Полагаю, именно так оно и было. Но это уже сюжет для художественного фильма, а не для документального кино.

— Почему же? — удивилась англичанка. — Разве ход истории не диктуется человеческими чувствами? Сколько эпохальных событий было совершено ради любви, из ревности или из ненависти. Я считаю, любовная составляющая имела бы право на отражение в нашем кино, если бы у нас было время на перепроверку фактов и переписку сценария. Но, увы, это невозможно. Сроки стоят очень жесткие. Придется придерживаться первоначального плана, — констатировала Поллианна и с сожалением добавила: — Хотя я бы с удовольствием вплела в канву рассказа романтическую историю. Наш фильм бы от этого только выиграл… Я всегда восхищалась смелостью и азартом прапрабабушки, с юности была наслышана о ее отваге. Но до сегодняшнего дня я никогда даже не задумывалась о том, что за всеми ее поступками стояло великое чувство, непростая история взаимоотношений. Элизабет всю жизнь бросала вызов условностям. И я приучила себя думать, что из каждой битвы она выходила победительницей. А теперь я понимаю, что очень многого в самых главных жизненных вопросах она преодолеть не могла.

— Тебя это разочаровывает? — спросил Рашид.

— Нет, нисколько. Даже наоборот, вдохновляет, — отозвалась девушка.

— На что же, если не секрет? — поинтересовался собеседник.

— На поиск истины, — пошутила Полли. — Но я прекрасно понимаю, что очень условно иду по следам прапрабабушки, постольку мы с ней совсем не похожи. У меня нет ее отваги. Ее страстности во мне тоже нет. Я привязана к привычным вещам, местам, людям. Я никогда не стану высаживать розы в чужих краях, поскольку меня всегда будет тянуть на родину.

— Ой, не зарекайся, — вклинилась в их диалог принцесса. — Ты просто никогда не влюблялась. И, верно, не знаешь, как это чувство может посмеяться над человеком, в один момент перевернув все его привычные представления, — гипотетически рассудила она.

— Но я бы ни при каких обстоятельствах не бросила свое дитя! — убежденно проговорила Поллианна.

— И это правильно, — поддержал ее принц. — У человека обязательно должно быть что-то незыблемое, то, что не зависит от погоды, капризов моды и колебаний курса валют. Для кого-то это родительский долг, для кого-то долг перед страной и людьми, для кого-то — верность клятвам и данным обетам, в том числе и супружеским…

— А для кого-то это любовь, как и произошло с Элизабет Льюис, — не преминула заметить молодая принцесса.

— Случается, матери оставляют своих детей, — задумчиво проговорил Рашид, не обращаясь ни к кому конкретно, словно размышляя вслух. — Или из-за черствости, или из-за отсутствия пресловутого материнского инстинкта, либо по легкомыслию… Но далеко не всегда матерей следует за такой поступок винить… Да, согласен, это не может быть выходом из затруднительного положения. Уверен, что дальнейшая жизнь женщин, которые решились на такой отчаянный шаг, лишена радостей. Им можно только посочувствовать.