Глаза Вселенной видят все… - Виталий Батюк Страница 12

Уж лучше знать все сразу, чем утопать в терзающей неясности.

Подойдя к Думе, встретил Михаила Антоновича Заревича с сигаретой в зубах. Подходили и другие члены писательской организации.

— Добрый день, товарищи по перу, — начал я.

— Слушай, Виталий, — резко перебил Заревич, — ты давай дурака не валяй, а настройся на серьезный лад. Мы сегодня, как никогда, должны убедить мэра в целесообразности используемых средств, выделяемых для нашей организации из городского бюджета. Другим словом, всем собраться с мыслями и, главное, не болтать лишнего, — скомандовал Заревич, махнув рукой, и с улыбкой добавил, — За мной, пехота! И — только вперед!

У дверей приемной Зариньша секретарша объявила, — Проходите, мэр готов вас принять.

Два часа проходила встреча.

Мэр был необычайно молчалив и угрюм. Не один раз он косился в мою сторону.

— Да, — подумал я, — что-то тут не так.

Заревич с невероятной охотой упражнялся в красноречии, пытаясь аргументировано доказать, что направления, которые развивает писательская организация, перспективные.

Мэр, к удивлению не задавал, как обычно, провокационных вопросов, и при внимательном наблюдении можно было понять, что был очевиден факт — ему все душевные порывы Заревича были «до лампочки».

Вот поэтому он и согласился профинансировать предложенные проекты Михаила Антоновича без всякой запинки.

Когда закончилась встреча с мэром и все начали выходить из кабинета, я набрался смелости и подошел к мэру.

— Господин Зариньш, уделите мне, пожалуйста, несколько минут, я хочу с вами поговорить конфиденциально.

Мэр строго посмотрел на меня, нахмурился задумчиво и молча кивнул мне головой.

Оставшись наедине с мэром, я перешел в контратаку:

— Господин мэр, я имею информацию, что лично по вашему приказу мне перекрыты все входы в городские издания газет и журналов. Это правда?

— Правда, паскуда, правда, — резко отреагировал мой, бывший добрый, мэр. — До меня докатились твои размышления о политической и экономической ситуации в городе! О том, как ты плюешь направо и налево в меня и в мое окружение. Говорю сразу, мне твои оправдания не нужны. Скажу тебе прямо и конкретно: тебе, писака, в этом городе, пока я жив и здоров, все перекрыто! Запомни это раз и навсегда! Ни одной твоей паршивенькой статейки ты не напечатаешь. А лучший вариант, чтобы ты совсем убрался из города. Перспектив у тебя здесь больше не будет! Пошел вон! — заключил свою речь мэр, даже не пытаясь согласовывать со мной что-нибудь.

Посмотрев ему в глаза, вдохнув необходимой для этого случая наглости, я резко ответил:

— Ничего, Янка, поживем-увидим, что к чему. Если ты думаешь, что я такой беспомощный, то ты крупно ошибаешься. У меня в Риге есть тоже свои связи. Занимаясь шоу-бизнесом, я не одну позолоченную рученьку держал в своей. И если ты думаешь, что на тебя, ядреного градоначальника, не найдется управы, то я тебе гарантирую, что найдется!

Зариньш, мгновенно краснея, забился в агонии гнева: — Пошел вон, щенок! Ты мне еще угрожать надумал? Да я тебе, птенчику, все крылья пообломаю, даже опомниться не успеешь. Вон, щегол недобитый! Вон! — закричал мэр.

Глубоко задумавшись, я не заметил, как дошел до дома. Залпом осушил полбутылки водки, не закусывая и не запивая. Хмель не брал.

После такого разговора — хрен, что исправишь. А в городе уж точно перспектив больше нет. Вот и настало время звонить в Ригу.

Андрей, руководитель музыкальной группы «Нежность», был заодно и композитором. С ним мы написали за полтора года нашего сотрудничества одиннадцать песен и все эти песни в хит-параде прошли славно.

После недолгих гудков послышалось сонное:

— Алло, я слушаю.

— Андрей, привет! Это Виталий из Даугавпилса. Как жизнь твоя? Я так понимаю, ты вчера гулял долго и упорно.

— О, Виталя, здорово! Рад слышать тебя! — У нас вчера было выступление в ночном клубе. Один бизнесмен юбилей праздновал. Так он нас до утра держал — то ему это спой, то другое… сентиментальный мужик попался, но зато накормил, напоил со своего барского стола до невозможности. И на лапу дал, как положено. Как добрался домой даже не помню. Гульнули, как полагается. — Ну, а как у тебя дела? — поинтересовался Андрей.

— Хреново. И это слабо сказано. Мне нужна работа. Ты не знаешь, кому в тусовке сейчас тексты песен нужны? У меня есть, что предложить, только вот кому? — закончил я.

— Старина, забудь ты это слово, хреново. Пока мы живы и здоровы, бал будет только на нашей улице. Начнем с того, что мне уже нужны тексты песен, потому что я начинаю запись нового альбома. А вообще, это не телефонный разговор, приезжай в Ригу, а я тут пока покумекаю над этим делом. Сделаю кое-какие звонки и узнаю, куда твои тексты пристроить можно. Так что не печалься, дружище.

— Андрей, так давай, завтра я тогда и приеду, как на это смотришь? — спросил я.

— Да, конечно, приезжай, буду ждать. Когда будешь подъезжать, позвони мне, я тебя на перроне встречу.

— Хорошо, Андрей, тогда до завтра, — повеселел я.

— До завтра, Виталя, и, самое главное, приготовь себя к массовой попойке. Завтра у нас выступление на одной вечеринке в честь одной строительной компании, так что готовься по полной программе.

— Договорились, Андрей, — обрадовано ответил я.

Повеселев после разговора, пропев при этом, «столица, так столица», я отметил событие несколькими рюмочками водки.

Набрав номер своей принцессы, услышал нежное переливание слов:

— Я вас слушаю, молодой человек.

— Диана, привет. Чем занимаешься?

— Да в принципе, ничем. Телевизор одним глазком просматриваю, — ответила моя кудряшка.

— Диана, давай встретимся с тобой. Приезжай ко мне. Я сейчас к твоему дому такси закажу. Дело в том, что я уже завтра уезжаю в Ригу на неделю или на две. Так, может, эту темненькую ночку проведем вместе? Основные подробности при личной встрече. Договорились? — спросил я.

— Договорились, Виталя, заказывай таксишку, и я к тебе лечу на всех возможных и невозможных крыльях, — засмеялась Диана.

— Я жду тебя, моя ласточка ненаглядная, — уже отошедший от грозных туч, что окутали меня печалью за последние дни, с восторгом выпалил я.

Через сорок минут Диана приехала ко мне домой.

— Виталий, я не стала тревожить тебя все эти дни лишь потому, что поняла одно — ты не хочешь никого видеть и чтобы тебя кто-то видел в разбитом состоянии. Расскажи мне, хотя бы в общих деталях, что к чему: чтобы я не тревожилась из-за происходящих вокруг тебя событий, — обеспокоенно произнесла Диана.

— Ты, знаешь, милая, сейчас ситуация такая, — начал я. — Сам мэр города через своих ишаков мне перекрыл доступ ко всем газетам и журналам. И как я понимаю, ко всем публичным массовым мероприятиям, на которых я выступал в качестве поэта или организатора. Что касается моих статей в Даугавпилсе, я не смогу больше нигде печататься. А это, Диана, на данный момент львиная доля моего заработка. И поэтому мне нужно поехать в Ригу для расширения старого сотрудничества и искать что-то новое.