Роковая весна - Сандра Мартон Страница 12

— Что никак не отойдешь?

— Ммм, — буркнула Миранда.

— Пора бежать, а то опоздаем на завтрак.

— Одну минутку.

— Ты что действительно собираешься сделать это?

— Ты про деньги? — Миранда посмотрела на подругу. — Я же сказала, что верну их. Подожди, никак не сочиняется конец.

— Какой конец?

— Записки, к которой приложу тысячу. Неполную, конечно. За минусом такси.

— Напиши так: «Дорогой мистер Торп, получите ваши деньги. Кстати, моя подруга Майна категорически против и называет меня идиоткой. Искренне… искренне ваша».

— А почему я должна вообще что-то писать? — Миранда тряхнула головой. Поднялась в кровати, швырнула один банкнот в сторону и положила остальные деньги в конверт. — Подожди, напишу на конверте его имя. Поймет, что от меня?

— Может и не понять, — ответила Майна с хитрецой. И когда Миранда посмотрела на нее, ухмыльнулась. — Ты говорила, что он богатый.

— Я сказала, кажется, что у него много денег.

— Ты еще сказала, что он занимается благотворительностью. Так что, может, ты у него вчера была и не единственная.

— Я тем более не хочу быть его подопечной. Кстати, меня он в эти списки заносить не собирается. И вообще пусть я лучше умру с голоду, — открыв гардероб, Миранда вытащила жакет.

— Думай, что говоришь. Кто знает, в какой момент судьба сподобится выполнить наше желание, — одернула ее Майна.

— Ты права, — Миранда улыбнулась. — Больше ни слова не скажу. Бежим, а то действительно опоздаем. Я уже чувствую запах сдобных булочек.

— Минуточку, — остановила ее Майна. — Очень прошу, расскажи мне еще раз все с самого начала. Ну, входишь ты в студию к Мюллеру…

— Ты что? Сама же говоришь, что мы опаздываем.

— Мне кажется, ты соскочила…

— Да брось! Пошли скорей. Я еще сто раз успею изобразить все это в лицах, так что ты будешь мою историю знать наизусть. — Миранда набросила ремешок сумочки на плечо, подошла к двери, отворила ее и вдруг, обернувшись к Майне, спросила:

— Кстати, с чего это ты захотела выслушать все заново?

— Потому что утро вечера всегда мудренее, и мне хочется послушать тебя сейчас.

Миранда, театральным жестом уперев руки в бедра, вернулась на середину комнаты и вздохнула:

— С какого места? Только даю тебе слово, рассказываю в последний раз.

— С самого начала давай.

— Захожу я в мастерскую…

— Так-так! Раздеваешься… Влетает этот тип, а ты — в обморок — ив его объятиях.

— Дело не в этом, — сказала Миранда, подойдя к окну. — Я тебе говорила, пришла я к Мюллеру и долго не могла решить, оставаться мне или уходить, а тут как раз ворвался Торп.

— И ты потеряла сознание.

— Вот именно.

Майна кивнула.

— А когда ты очнулась, он предложил отвезти тебя к доктору.

Миранда помолчала. «Удивительно! В изложении Майны история эта не стоила выеденного яйца. Хотя, что ж тут удивительного? Не могла же она ей рассказать все!»

— Я правильно излагаю?

— Да. В общем, да.

— Ну, тогда он законченный подонок! Слов нет! — с иронией произнесла Майна.

Миранда обернулась, и глаза девушек встретились.

— Ну, а как назвать то, что он не дал тебе шмякнуться на пол, — продолжала Майна, — помешал расквасить нос, к врачу зачем-то тащил…

— Все это не так просто!

— Да ладно тебе, Миранда! Явился благородный принц, вытащил тебя из звериного логова, накормил до отвала, отправил домой на такси, отвалил бабки, чтобы ты не голодала…

— Не в этом дело! Он был… он вел себя грубо. Он относился ко мне с презрительным снисхождением.

— Может, он не совсем понял, что ты делаешь в берлоге у Мюллера? Рядовой обыватель. Так или нет? Не художник, я хочу сказать. Может, он не понимает, что позировать обнаженной все равно что играть в куличики в детской песочнице?

— Для того, чтобы это понимать, не нужно быть художником, — раздраженно возразила Миранда. — Можно же хоть что-то понимать в искусстве?! В противном случае объясни мне, зачем он пришел к Мюллеру?

— Вопрос по существу. Чего же ты его об этом не спросила?

— Когда я подумала, было уже поздно спрашивать. К этому времени все так запуталось… — Миранда вздохнула.

— Я так думаю, что ты сама все запутала. Вернее, сгустила краски. Я допускаю, что он не во всем был прав. Ты говорила, что он кое-что позволил себе? Ну так что! Будто тебе это впервые.

«Но я себя никогда прежде так не вела!» — слова, словно удары в колокол, прозвучали в ней. Миранда испугалась, не произнесла ли она это вслух. Посмотрела на Майну и опять подошла к окну.

— Он был невыносим! — сказала резко.

— Но ты вправила ему мозги? Надеюсь, объяснила, почему ты там оказалась?

— Я пыталась, но он и слушать не стал. Впрочем, неважно — пусть он думает обо мне, что угодно.

— Кстати, вот и Мюллер о тебе кое-что думает…

Миранда обернулась:

— Что ты имеешь в виду?

— Я вчера поздно вечером видела его. Он зол, что ты не пришла.

— Майна, прошу тебя, не начинай. Я приходила. Но больше не пойду.

— Я объяснила ему, что что-нибудь наверное случилось. Но он завелся. Понес что-то про лажовых задавак, которым следует поубавить спеси.

— Не верю этому. Я еще и виновата, оказывается. В чем? Что не позировала ему? Майна пожала плечами.

— Виновата, не виновата… Все в мире относительно. Торп держал себя гнусно. Может, оттого, что он почувствовал себя виноватым, дал тебе денег?

— Виноват? Дэниел Торп? — Миранда фыркнула. — Я сначала тоже так подумала, но теперь сомневаюсь, знает ли он вообще значение этого слова. Он просто поставил меня на место. Вот и все.

— И дал при этом тысячу гульденов, — Майна закатила глаза. — Если таким образом ставить каж…

Миранда не обратила внимания на то, что Майна оборвала фразу. Она раздумывала над ее словами «чувствует ли Дэниел себя виноватым». И, поразмыслив, поняла, что смехотворно предполагать такое.

— Миранда, х-м, х-м, — Майна поперхнулась.

— Я тебе хочу сказать, Дэниел Торп ни разу в жизни ни перед кем не считал себя в чем-то виноватым. — Миранда взяла с подоконника сумочку. — Передо мной он просто выламывался. Вот и все.

— Миранда…

— Он из породы людей, которые воображают, что за деньги могут купить все, включая женщин. Но уж меня-то ему не купить, — Миранда засмеялась, и вся вчерашняя история показалась ей вдруг забавной. — Уж во всяком случае не за эту жалкую тысячу. — Миранда повернулась. — Я стою много…