Уйти, чтобы вернуться - Сьюзен Мейер Страница 12

Теперь он не был так в этом уверен. Что, если она пыталась таким образом ближе познакомиться с ним? Что, если она с ним флиртовала, а он был настолько слеп, что не замечал этого? Что, если она уволилась из-за того, что он не отвечал на ее чувства?

Внезапно галстук показался ему слишком тугим. Он почувствовал себя кретином, не видящим дальше собственного носа, и в то же время это открытие казалось ему нелепым. Должно быть, он выдавал желаемое за действительное.

Когда они приехали домой, Оливия вела себя так, словно ничего не произошло. Она не упоминала о поцелуе, и это сводило Джоша с ума. Впрочем, он решил, что это и к лучшему, потому что не был уверен, нужно ли что-то менять в их отношениях. Ничего уже нельзя было поделать, потому что Оливия скоро уедет…

Однако их поцелуй был таким страстным, что его тело до сих пор горело от желания, и он не понимал, что заставило его ее поцеловать.

– Нам не следует этого делать, – произнесла Оливия, нарушив тишину.

Джош подавил в себе желание согласиться с ней. Он знал – если они не объяснятся, ему сегодня не удастся уснуть.

– А я думаю, следует. – Он жестом пригласил ее присоединиться к нему в гостиной.

Она села на светло-коричневый диван, а он в кресло напротив.

В комнате повисла тишина, и хотя Джошу не терпелось получить ответы на интересующие его вопросы, все мысли перепутались, а язык онемел. Он не знал, с чего начать разговор, чтобы не обидеть Оливию и одновременно не выставить себя дураком.

– Я так и не выпила свой джин-тоник, – вдруг заметила она.

Вряд ли им обоим был сейчас необходим алкоголь, но ему нужно было чем-то себя занять, пока он не приведет в порядок свои мысли.

– Тебе принести джин-тоник или, может, что-нибудь покрепче?

Оливия встретилась с ним взглядом. Ее глаза были полны отчаяния. Или, может, страха? Во всяком случае, она была очень напряжена.

– Пожалуй, бренди.

– Хорошо, – ответил Джош, стараясь говорить как можно непринужденней.

Ее испуганный взгляд пронзил его до глубины души. Джош предполагал, что этот страх был вызван произошедшим между ними, но в то же время как это понять? Ведь Оливия сама напросилась на поцелуй. Однако, откупоривая бутылку бренди, он понял, что в этом-то, возможно, и состояла вся проблема. Она хотела, чтобы он ее поцеловал, и подтолкнула его к этому. Вряд ли она была в него влюблена. Скорее всего, просто проверяла, стоит ли им что-то делать с их влечением друг к другу.

Джош передал ей стакан с бренди и сел рядом на диван. Лишь бы она не думала, что он злится на нее. В конце концов, их поцелуй был всего лишь экспериментом, в результате которого никто серьезно не пострадал. В действительности это был лучший поцелуй за всю его жизнь. Он помнил ее мягкие губы, ее гладкую кожу, ее пьянящее тепло…

Джош соскочил с дивана.

– Давай я включу музыку, а то здесь слишком тихо.

Ища пульт дистанционного управления от стереосистемы, он убеждал себя, что не может желать Оливию. Он слишком стар для нее. Сев на диван, он нажал нужную кнопку на пульте, и комнату наполнила медленная романтическая музыка. Нахмурившись, Джош выбрал другой трек, но он оказался еще более мелодичным и проникновенным, чем предыдущий. Он попытался еще раз, но третья песня тоже была о любви.

– Прости.

Оливия уставилась на него.

– За что?

– За музыку. Я не подозревал, что мне нравятся любовные баллады.

Она встретилась с ним взглядом.

– Это так романтично…

Джош тяжело сглотнул.

– Я не романтик, Оливия, – осторожно возразил он, чтобы не обидеть ее.

– Уверена, что как раз наоборот.

Глядя на ее гладкую кремовую кожу и пухлые розовые губы, Джош замер. Но причина этому – вовсе не ее красота, а ее слова. Оливия всегда давала ему советы, подбадривала его, но только как его служащая. Сегодня ее комментарии носили более интимный характер, как и все остальное, и ему это особенно нравилось.

Возможно, даже слишком.

Внезапно Джош поднялся с дивана.

– Похоже, я устал гораздо больше, чем думал, и иду спать. Если хочешь, можешь остаться здесь. Угощайся бренди и слушай музыку.

С этими словами он покинул комнату. Оливия молча уставилась ему вслед. Что она могла сказать? Пока она тряслась от ожидания, что он преждевременно затащит ее к себе в постель, он сожалел об их поцелуе.

Да, сожалел, но вовсе не потому, что Оливия ему не нравилась. Тот поцелуй не мог ее обмануть – она была ему небезразлична. По крайней мере, его к ней влекло. И все же что-то удерживало Джоша от более близких отношений с ней. Возможно, печальный опыт прошлого? А может, его беспокоила большая разница в возрасте? Или он считал их связь бессмысленной, поскольку она собиралась уезжать?

И она это непременно сделает, если только он не скажет несколько заветных слов, которые удержат ее в Джорджии. Но это вряд ли произойдет.

На столе зазвонил телефон, и Оливия, застигнутая врасплох, инстинктивно сняла трубку. Отвечать на звонки было ее обязанностью в течение долгого времени.

– Алло?

– Оливия?..

– Да?

– Это Джина. – В голосе женщины слышалось смущение.

Оливия чуть не застонала. Конечно, ее присутствие в доме Джоша смутило ее подругу, кузину Джоша и дочь Хилтона Мартина. Получается, что Оливия не только сопровождала Джоша на вечеринку, но и уехала с ним к нему домой. Что о ней теперь подумают?

– Пока ты не успела насочинять себе всякие глупости, скажу, что сняла трубку только потому, что Джош уже лег спать… и это означает, что мы не спим вместе.

Джина рассмеялась.

– Я об этом и не думала.

– И хорошо, потому что я сказала тебе чистую правду. Джош попросил меня задержаться в Атланте на несколько дней, чтобы помочь ему с работой, и я согласилась. Но вчера истек срок аренды квартиры, и мне негде было жить, поэтому Джош предложил мне остановиться у него.

– Хорошо.

– Я правда не лгу! – продолжала убеждать Джину Оливия. – В этом нет ничего предосудительного.

– Ты не обязана передо мной оправдываться!

Оливия вздохнула.

– Я знаю.

– Тогда почему ты это делаешь?

– Я не знаю, – растерянно ответила та, потирая дрожащими пальцами лоб.

– А может, ты жалеешь, что между вами ничего не произошло? – задумчиво спросила Джина.

– Нет. После вчерашнего я не могу дождаться своего отъезда.

Оливия была готова поспорить, что Джина в этот момент поморщилась.

– Не хочешь ничего мне рассказать?