В поисках сокровища - Ася Лавринович Страница 12

Сима

Идею с репетиторством Стаховича я приняла в штыки. Антонине Юрьевне пришлось битый час меня уговаривать, хотя, казалось бы, это было в моих интересах. Но это, конечно, как сказать… Был ли у меня вообще ко всему этому интерес? Мне давно уже стало фиолетово на учебу в этой школе. Здесь меня не держало ничего. Я не строила никаких карьерных планов, была лишена амбиций и свою будущую взрослую жизнь видела весьма смутно. Я не знала, кем хочу стать, «когда вырасту». Не было иллюзий по поводу светлого будущего. Если и выгонят из школы, уйду в то же училище, куда собирается Ляля. Пусть и потеряю целый год. Учителя и ученики гимназии убили всякое желание получать образование. А с Лялиным хотя бы не соскучишься.

– Если ты беспокоишься о деньгах… – продолжала уговаривать меня Антонина Юрьевна.

– И о них в том числе, – хмурилась я.

– Если о них, то Левушка подготовит тебя к контрольной абсолютно бесплатно. Пройдетесь вместе по возможным темам… Лев каждый год принимает участие в городской олимпиаде по истории и очень хорошо знает предмет.

– С чего бы вашему племяннику нянчиться со мной бесплатно? – усмехнулась я. – Он филантроп? Или просто идиот? Делать ему, что ли, больше нечего?

Антонина Юрьевна на мгновение замешкалась, а затем ответила:

– Просто Левушка – отзывчивый мальчик.

– Это уж точно, – снова хмыкнула я.

До сих пор вспоминаю свою недавнюю поездку в такси. Так неудобно получилось. Я ведь ему даже спасибо не сказала. Поняла это, когда только уселась в машину. Поступки Стаховича ставили меня в тупик. Я все никак не могла взять в толк: зачем Лев мне все время помогает? Какой ему с этого прок? Хотя, если б он не полез в тот раз в наши разборки на школьном поле, то все бы могло закончиться по-другому. А как? Возможно, хуже… Эти курицы могли меня хорошенько отделать. А быть может, закончилось бы и лучше. Увечья у меня появились в любом случае. Зато без присутствия Льва не было бы этих глупых слухов о том, будто мы вместе… Из уст Шандаревой и Бурыкиной эти догадки прозвучали как-то грязно и неприятно. Хотя, конечно, ничего страшного не было бы в том, что мы со Стаховичем встречаемся… От одной только мысли о таком союзе захотелось рассмеяться. Это что-то из разряда фантастики. Куда-то меня повело не в ту степь…

Антонина Юрьевна еще что-то быстро говорила, но я уже слушала ее вполуха. И мне снова было жутко неудобно сидеть перед ней. Слишком уж она печется о моей судьбе. Понимаю, что с мамой они были лучшими подругами, но всему есть предел… Иногда ее гиперопека душила.

– Ты еще посещаешь школьного психолога? – вдруг спросила Антонина Юрьевна.

Я мотнула головой.

– У нас последним уроком химию поставили на время сеанса. Я теперь не успеваю. Да и не надо мне уже… Почти два года прошло. Я давно отпустила…

– Такое не отпускают, – отрезала Антонина Юрьевна. – Я поговорю со школьным психологом. И это тоже уладим.

Ее последняя фраза отозвалась во мне каким-то непонятным раздражением. В классе многие понимали, что я здесь на особых условиях. В конце концов, как я вообще могла попасть в эту гимназию? У родителей не было денег на мое обучение. Из-за этого некоторые учителя относились ко мне настороженно. Кто-то наверняка по просьбе Антонины Юрьевны даже натягивал хорошие оценки… Только принципиальная историчка не шла нашей директрисе навстречу. Возможно, именно своим «блатом» я маразматичку и раздражала.

Эти привилегии сбивали с толку и моих одноклассников. Поэтому некоторые додумывали всякую ерунду о моей семье. Об этих догадках мне и знать не хотелось.

– Пожалуйста, подумай над моей просьбой по поводу репетиторства, – наконец попросила Антонина Юрьевна.

– Так это просьба? – удивилась я. Мне всегда было трудно отказывать. Особенно близким людям. И как бы меня порой ни раздражала Антонина Юрьевна, все-таки желала она мне только добра. Пусть это и не делало в итоге меня счастливой. Но в искренности ее намерений я не сомневалась.

– Хорошо, я схожу на одно занятие, – согласилась я. – Но если мы вдруг не сработаемся…

– Левушка очень добрый и коммуникабельный. – Лицо Антонины Юрьевны просветлело.

На этих словах я все-таки не смогла сдержать улыбку. Да этот ее Левушка выглядит еще более недружелюбным, чем я. Вечно отстраненный, сдержанный… Заносчивый сноб.

И вот я уже стояла перед красивой дверью с позолоченным номерком «пятьдесят пять», и все никак не решалась нажать на кнопку звонка. Собиралась я на этот урок тоже как на праздник. Вот дура! Выгладила зачем-то белую блузку, которую в последний раз надевала на первое сентября. И ненавистную юбку снова пришлось напялить. Даже не знаю, почему я так тщательно готовилась к нашему со Стаховичем первому уроку. Просто мне казалось, что я не впишусь в обстановку, которая обычно окружает одноклассника. Его отец разъезжал на черном «Мерседесе» с личным водителем… Можно было представить, какая у Стаховичей квартирка.

Одни только масштабы парадной впечатляли. Видел бы ее Лялин… Хотя сомневаюсь, что друга бы это впечатлило так же, как меня. Вокруг лепнина, пол в темно-синюю шашечку. И запах тут стоял не как в подъезде нашей хрущевки. Здесь пахло прохладой и чьими-то тяжелыми дорогими духами. Я знала, что Антонина Юрьевна, как и ее сестра – мать Льва, были дочерьми какого-то известного ученого, доктора исторических наук. Я как-то ради интереса находила его страницу в «Википедии». А муж старшей сестры – отец Льва, был бизнесменом и меценатом. Стахович с детства был приучен к роскоши… А меня все эти масштабы страшно пугали. И сердце еще тревожней забилось, как только за моей спиной загремели двери старого лифта и я оказалась на нужном этаже.

И все-таки я решилась. Покружила еще немного пальцем над кнопкой звонка и нажала на нее. Тут же раздалась какая-то до боли знакомая классическая музыка.

Чем дольше мне не открывали, тем больше охватывало волнение. Наконец замки лязгнули, и на пороге появился сам Стахович с жестяной банкой колы в руках. Выглядел он сейчас немного иначе, чем в школе, – без строгой школьной формы. Но все равно не изменял себе и оставался настоящим пижоном даже в домашней обстановке. Причесанный, в легких брюках и поло.

– Привет, Шац, – сказал он.

– Привет, Стахович, – в том же тоне ответила я.

Лев уставился на меня. Так внимательно оглядел с ног до головы, что мне захотелось внутренне сжаться в комок. А когда задержал взгляд на ногах, мне и вовсе стало не по себе. Я одернула ниже стремную юбку, которая доставляла мне одни неудобства.