Лето коронации - Маргарет Пембертон Страница 12

– Упаси меня Бог!

Посмеиваясь, Летти пошла на пустошь выгуливать собаку. Ладный и приветливый молодой человек ей понравился. Любопытно, подумала она, успела ли положить на него глаз Мейвис Ломэкс? Вряд ли ее смутит, что новому жильцу Куини нет и тридцати. Она своего не упустит! А он весьма симпатичный! Именно то, что доктор прописал, как говорят в ее родном Брэдфорде.

– Кто пришел? – спросила у мужа Рут Джайлс, поспешно одеваясь.

– Леон, – ответил викарий, стоя в дверях спальни. – Спускаться к нему не надо, дорогая, он только позвонит в школу, где учится Мэтью. Он предположил, что мальчик может быть у кого-то из тетушек. Тогда наверняка директор школы в курсе, но, как подозревает Леон, не пожелал известить родителей об этом.

Рут надела твидовую юбку и застегнула молнию. Она была моложе мужа почти на двадцать лет. Понизив голос, чтобы ее не услышал Леон, она сказала:

– Он приемный отец Мэтью. Если в школе что-то узнали о беглеце, они должны были сообщить ему об этом немедленно.

– В этом учебном заведении свои порядки, – пробурчал викарий, прислушиваясь к голосу Леона в надежде угадать, хорошие или плохие он получил известия. – Все не так просто.

Рут натянула через голову джемпер цвета клюквы и удивленно взглянула на мужа. Тряхнув курчавыми каштановыми волосами, обрамляющими ее миловидное личико, она уточнила:

– Ты хочешь сказать, что директору не по душе цвет кожи Леона?

– Видимо, так, – с печальной улыбкой ответил Боб Джайлс. – Ты ведь знаешь, кто там учится. Это одно из старейших частных учебных заведений. Стоит ли удивляться высокомерию его питомцев? – Он замолчал и снова прислушался: Леон все еще разговаривал по телефону. – Будь Леон родным отцом Мэтью и вдобавок африканским царьком или принцем, цвет его кожи вряд ли раздражал бы директора школы, – продолжал викарий, решивший переодеться, прежде чем вновь спуститься к Леону. – Но он таковым не является, он обыкновенный темнокожий лодочник на Темзе.

– Лодочники считаются королями реки! Директору следует гордиться тем, что среди родителей его подопечных есть такой человек.

Боб застегнул на шее стоячий воротник, надел темный пиджак, мысленно возблагодарил Бога за то, что он дал ему любящую и умную супругу, и, чувствуя, что известия, полученные Леоном, вряд ли приятные, произнес:

– Пожалуй, он закончил разговор. Я спущусь к нему.

– А я приготовлю вам чай. Сколько времени уже ищут Мэтью? – спросила Рут, заметив озабоченность в глазах мужа.

– Тридцать шесть часов, – ответил он.

Она молча вышла следом за ним из спальни. Тридцать шесть часов! Боже правый! И куда мог запропаститься мальчик? У нее сжалось сердце: она нянчила Мэтью и именно благодаря этому обстоятельству познакомилась сперва с Кейт, а потом и со своим будущим супругом. Он был вдовцом, и в один прекрасный день, за чаем с печеньем на кухне Дженнингсов, Рут в него влюбилась.

Леон, стоявший возле столика в коридоре, с отчаянием сообщил им, что ни у одной из тетушек Мэтью не объявлялся и до сих пор о нем ничего не известно.

Рут не стала вмешиваться в разговор и молча прошла на кухню. Поведение Мэтью казалось ей необъяснимым, мальчик любил родителей и никогда не огорчал их. Рассудительный и уравновешенный, он не связывался с озорниками и хулиганами. Да и в школе Святого Озита, в которой он учился, ученикам прививали светские манеры и правила хорошего тона. Правда, из этого не следовало, что все одноклассники Мэтью были столь же благоразумны и вежливы, как он.

Она налила в чайник воды. За окном кухни, в саду, черный дрозд невозмутимо выкапывал земляных червей. Если Мэтью не у тетушек, то где же он? Она поставила чайник на плиту и, ожидая, пока закипит вода, стала строить различные предположения о местонахождении юного беглеца.

Тем временем Леон говорил Бобу Джайлсу:

– Больше ему податься некуда, других родственников у него нет, если, конечно, не считать, Карла Фойта. Но вчера Кейт навещала отца. Ни он, ни Эллен давно не видели мальчика и не получали от него известий.

Супруга Карла, Эллен, застенчивая и добрая женщина, своих детей не имела и обожала всех пятерых внуков своего мужа. Известие об исчезновении Мэтью чрезвычайно взволновало ее.

– Вы разговаривали по телефону с директором или с его секретарем? – спросил викарий.

– Нет, с самим директором, – ответил Леон, поморщившись. Тон директора был, как всегда, холодным и высокомерным. Он всячески давал Леону понять, что считает его дикарем, только что спустившимся с пальмы, а не цивилизованным человеком.

Досада собеседника не укрылась от викария, и он догадался, чем она вызвана. Еще до того, как Леон и Кейт поженились, он предупреждал их, что не все будут относиться благожелательно к их смешанному браку и к этому нужно быть готовыми.

– Директор не рассказывал вам о каких-то своих предположениях? – вернулся викарий к теме беседы. – Он разговаривал с его приятелями? С учителями, наконец?

Леон взлохматил волосы.

– Да, он кое с кем поговорил. Но это не принесло результатов. Мэтью ни с кем не делился своими планами, он очень замкнут и скрытен. Преподаватели утверждают, что в день своего исчезновения он вел себя, как обычно. Утром он хорошо занимался на уроке физкультуры и выразил желание принять участие в соревнованиях, намеченных на конец следующей недели.

Леон замолчал. В комнату вошла Рут, держа в руках две кружки с горячим чаем.

– Учитель истории сказал, что Мэтью заинтересовался темой, которую они изучали, – бегством Наполеона из Москвы, – продолжал он, взяв у Рут чашку. – После полудня у них был урок музыки, который Мэтью не очень любит, но вряд ли это стало поводом для побега. Потом у них прошел урок английского и состоялась беседа с классным наставником о возможной карьере каждого.

Викарий вскинул брови.

– Не рановато ли в двенадцать лет думать о карьере?

Леон пожал плечами: порядки в этом привилегированном учебном заведении так сильно отличались от нравов, царящих в обыкновенных, государственных школах, что он перестал чему бы то ни было удивляться.

– Я уверен, что все это не повод для того, чтобы бросить школу, – добавил он и отхлебнул из кружки. Домой Леону возвращаться не хотелось, он представлял, как расстроится Кейт, узнав, что и эта надежда оказалась тщетной. – Может быть, мне стоит самому позвонить обеим старушкам?

Боб кивнул.

Леон тяжело вздохнул. Он знал, что разговор с чопорными тетушками Мэтью будет еще более неприятным, чем беседа с чванливым директором школы. Они наверняка обвинят во всем его. К тому же он плохо понимал их быструю речь. Боб Джайлс решил не обременять гостя своим присутствием и сказал, что подождет его на кухне.

– Когда закончите, приходите туда, выпьем еще по чашечке чаю с гренками. Кейт сегодня наверняка так расстроена, что ей не до приготовления завтрака.