Опасные добродетели - Элейн Барбьери Страница 12

Неожиданно глаза Чарльза сделались холодными, и он произнес мрачным голосом:

— Значит, ты собираешься спокойно сидеть, зная, что Онести подвергается опасности, становясь между этими двумя мужчинами.

— Я не обязана присматривать за ней. Она взрослая женщина и может вести себя с мужчинами как ей хочется.

— Джуэл…

— Так же, как и я.

Джуэл заметила, как сверкнули темные глаза Чарльза в тот момент, когда она поднялась со стула и выпрямилась. Ее белые груди вздымались от сдерживаемого волнения, выпирая из золотистой атласной блузки.

— Я уже говорила, что у меня сегодня есть желание сесть за один из столов. Если ты не будешь играть, то до свидания.

Не дожидаясь ответа, Джуэл повернулась и, не жалея о своей резкости, направилась к дальнему столу. Чувствуя на своей спине взгляд Вебстера, она сделала знак крупье, чтобы тот встал. Джуэл любила Чарльза, и ей потребовалось немало сил, чтобы уйти. Прошли те дни, когда она распоряжалась своей жизнью, не считаясь ни с чьими взглядами, кроме собственных.

Усевшись и взяв карты, Джуэл подняла голову и увидела, что Онести все еще стоит между рассерженным Сэмом и вспыльчивым Джереми. Внутри у нее все сжалось.

«Онести, такая мудрая во всех отношениях, не может понять, что Джереми любит ее совсем не так, как она его. Сэм же ясно видит это и, очевидно, решил во что бы то ни стало уберечь девочку от притязаний парня, — подумала она и мысленно заключила: — Впрочем, никакие подмигивания и нашептывания не уберегут Онести от неприятностей, если она не…»

Джуэл мысленно дернула себя: в конце концов это не ее дело! Онести уже давно дала понять, что не нуждается в ее помощи. Кроме того, у нее есть свои проблемы.

Джуэл напряженно улыбнулась и начала сдавать карты.

Среди возрастающего шума Чарльз внимательно следил, как Джуэл заняла свое место за карточным столом, улыбнувшись мужчинам своей знойной улыбкой. Приступ мгновенной ревности сковал все его внутренности. Он взял стоящую перед ним бутылку и налил еще виски. «Следовало бы лучше знать ее», — решил он про себя.

Осушив одним глотком стакан, Чарльз подождал, когда спадет волнение, и сделал глубокий успокаивающий вдох. «Нет, не годится управляющему самого большого банка Колдуэлла, человеку, уважаемому в обществе, увлекаться бутылкой, — пронеслось у него в голове. — Главное — соблюдать приличия…»

Чарльз усмехнулся с издевкой. Одно время приличия имели для него большое значение. Он был напыщенным ослом, единственным потомком богатых родителей, ужасно важничал, чувствуя свою значимость, пока семейный банк не рухнул из-за разразившегося скандала. Вынужденный уехать на Запад, чтобы зарабатывать на жизнь себе и своей больной жене, он экономил каждый цент ради ее лечения. В конце концов ему пришлось перевезти Эмили назад на восток и поместить ее в санаторий, где она должна была провести остаток своих дней. При этом он так глубоко увяз в долгах, что, казалось, никогда не выйдет из затруднительного положения.

Его моральное и финансовое падение было ужасным. Он знал Эмили с детства. Она любила его и всегда поддерживала, не переставая верить в его счастливую звезду. Эмили была тяжело больна и не могла выполнять супружеские обязанности уже задолго до того, как болезнь заставила их разлучиться, но Чарльз никогда не переставал ее любить. Он и сейчас любил ее. Однако каждая поездка зимой на восток с целью навестить жену становилась все мучительнее и мучительнее.

Тем не менее Эмили, когда-то красивая и полная жизни, а теперь превратившаяся почти в скелет, по-прежнему оставалась для него самой любимой женщиной, какую он когда-либо знал. Она неоднократно предлагала ему свободу, пока Чарльз не запретил ей говорить на эту тему, твердо решив, что Эмили останется его женой в мыслях и сердце до конца жизни.

Вскоре после того как Эмили была помещена в санаторий и его жизнь начала налаживаться, Чарльз встретил Джуэл. Она вновь пробудила в нем жажду жизни своей открытостью и нескрываемой страстью, заставила его снова полюбить жизнь. Одно время способ существования, выбранный Джуэл, коробил его, но это длилось не долго. Он восхищался ее смелостью и уважал ее решимость. Даже если порой она чертовски злила его, он любил ее так, как никогда не любил даже Эмили. Чарльза не беспокоило, о чем шептались «добропорядочные люди» города за его спиной, а матроны с поджатыми губами, которые самодовольно смотрели на Джуэл свысока, по его мнению, годились лишь на то, чтобы чистить ей туфли. Он не хотел терять Джуэл, но боялся, что это может случиться, потому что, несмотря на страстную любовь между ними, на его многократные заверения в любви и даже на то, что она понимала его чувства к Эмили, Джуэл не доверяла ему, и он не был уверен, что когда-нибудь заслужит ее полное доверие. Хотя Чарльз знал, что Джуэл любит его, он не считал, что ее любовь проявляется в полной мере.

Вебстер налил себе еще стакан.

Кроме того, между ними существовали постоянные трения из-за Онести. Чарльз никак не мог понять, что потянуло его к юной девушке с самой первой встречи, но чувствовал: за ее улыбкой скрывается внутренняя боль. Это роднило Вебстера с ней. Он не мог не обращать на нее внимание. Онести и Чарльз сблизились, когда она повзрослела, и мужчина почему-то почувстровал себя ответственным за ее безопасность и счастье. Чарльз знал: Джуэл понимает его чувства к Онести. Вся беда была в том, что он не мог разобраться в чувствах девушки к нему. А сейчас над его головой нависла молчаливая угроза со стороны Джуэл…

С игорного стола, за которым она сидела, донесся громкий смех, оторвавший Чарльза от его мыслей. Усатый ковбой наклонился к Джуэл и что-то прошептал ей на ухо. Ее хрипловатый ответ вызвал у Чарльза вспышку ревности.

Поставив стакан, он резко встал и, когда повернулся к бару, с удовольствием увидел, что Онести идет назад к столу. Чарльз наклонился к ней и прошептал:

— Тебе следовало бы охладить пыл этих парней, Онести. Сэм выглядит так, будто готов вот-вот лопнуть от злости, да и у Джереми вид не лучше.

Онести взглянула на него своими невероятно голубыми глазами, затем посмотрела на карточный стол, где Джуэл весело смеялась вместе с мужчинами, и ответила:

— Я поручила им кое-какое дело. Некоторое время они будут вести себя прилично. Не беспокойся, Чарльз.

В последних словах звучала ирония. Чарльз чмокнул Онести в щечку, что-то тихо сказал ей и повернулся к двери, не чувствуя, как напряженно следил за ним Джереми, пока он не скрылся из виду.

Никто не слышал, что Вебстер прошептал на ухо Онести: «Оставайся с Джереми Силсом. Он расстроен. Ты можешь благотворно повлиять на парня».

Злобно проводив взглядом Чарльза Вебстера, Джереми снова повернулся к бару.

Все были против него. Все, кроме Онести.

Он обратился к бармену:

— Налей мне еще, Генри.

Рядом с Джереми послышался предостерегающий голос Сэма: