Девушка из Дубровника - Анна Жилло Страница 12

У меня, наверно, даже пятки покраснели. Заметив это, Глеб накрыл мою ладонь своею и тут же ее убрал.

- Простите, Ника, не хотел вас обидеть.

В этот момент официант положил перед нами меню. Когда я открыла его и посмотрела на колонку цифр справа, глаза у меня, наверно, стали как у собаки из сказки про огниво. То ли с мельничное колесо, то ли с круглую башню. Глеб прикрыл лицо рукой, но я видела, что он смеется.

- Ладно, давайте договоримся так. Здесь плачу я, а ужинать пойдем в одну симпатичную маленькую пиццерию рядом с фуникулером. С очень демократичными ценами. И там вы заплатите за нас обоих. Идет?

Я молча кивнула и выбрала спагетти карбонара. Подешевле. Как сказала бы Софья, вполне по-нищебродски. Или настоящий нищеброд должен был поступить с точностью до наоборот: выбрать на халяву самое дорогое блюдо?

Дожидаясь заказанного, мы болтали о чем придется. Я пила маленькими глоточками терпкое красное вино, Глеб – минералку. Его телефон лежал на столе, и время от времени Глеб посматривал на него – то ли раздраженно, то ли с нетерпением.

- Глеб, вы так и не увиделись с тем, кто должен был вас встретить? – спросила я и тут же прикусила язык, но было поздно.

- Нет, - коротко ответил он, сразу же помрачнев. Между бровями прорезалась вертикальная морщинка.

- Знаете, мне нравится ваше имя, - я поспешила перевести разговор на первое, что пришло в голову, но получилось только хуже. Совершенно ни к селу, ни к городу. – Ну, в смысле…

Он посмотрел на меня с недоумением, и я совершенно растерялась.

- Знаете, бывает, знакомишься с человеком, а он вдруг Константин. Или Иннокентий. Или Валентин. Не будешь же к нему все время так и обращаться: Константин, Валентин. А для Кости или Вали, вроде, еще недостаточно хорошо знакомы. Так что мне нравятся такие имена – нейтральные. Без сокращений. Антон, Андрей…

Черт, он когда-нибудь уже прекратит лезть мне на язык?

- Ну так и ваше имя такое же, - кивнул Глеб. – Без сокращения. Или вы Вероника?

- Нет, просто Ника. Мою маму зовут Виктория. Когда я родилась, папа хотел назвать меня в ее честь, но она была против. Сказала, что две Вики в доме – это перебор. Тогда папа просто взял греческий вариант. Получилось Вика и Ника.

- А вы победительница?

- Да куда там с добром. В школе меня звали Королевой. Ну, фамилия – Королёва. Вот только там я королевой точно не была. Разве что королевой оленей. Или лузеров. Ну, вы сами видели, как мне везет.

- Да, пожалуй, - Глеб усмехнулся. – А у вас есть сестры или братья?

- Сестра. Старшая. Софья. Знаете, может, крем из пиявок от варикоза так называется?

- Не знаю, но звучит очень красноречиво. У меня тоже сестры. Две. Даниэла по отцу, на четырнадцать лет старше. А Лииса по матери, на пятнадцать лет младше.

- Ничего себе разница! И имена такие интересные.

- Даниэла наполовину хорватка, Лииса наполовину финка. Так что ничего особо интересного.

- Подождите, так ваш отец хорват? – сообразила я. - Вот откуда вы знаете язык и вообще все тут?

- Попали пальцем в небо, - усмехнулся Глеб. - Отец как раз русский. А вот мать Даниэлы хорватка. Как раз отсюда. Девушка из Дубровника. Заметили, как называется ресторан? «Дубравка». Это значит дословно «жительница Дубровника». По-русски проще и не скажешь. Дубровянка? Дубровчанка? Есть такой классик хорватской литературы, Дживо Гундулич. То есть был, конечно. В XVII веке жил. Мы, когда шли по главной улице, заходили во францисканский монастырь, перед самыми воротами и фонтаном. Он там похоронен. Наверно, не обратили внимания на мемориальную доску? Так вот у него есть пьеса как раз с таким названием. На русский его, название это, либо вообще не переводят, либо переводят именно так - «Девушка из Дубровника». Хотя у него это имя героини.

Я украдкой облизала ложку из-под спагетти, подбирая кусочки бекона.

- Нет, не заметила. И о писателе таком не слышала. Знаете, что-то я совсем запуталась. Если ваш отец русский, тогда откуда?..

- Я родился в Загребе и прожил там десять лет. Отец был консулом. Еще в советские времена. И югославские. Так что Хорватия фактически моя родина.

- Вот оно что! Поэтому вы сюда и приезжаете постоянно?

Глеб, задумавшись, смотрел на крепостные башни – или куда-то сквозь них. В прошлое? Потом словно стряхнул наваждение и перевел взгляд на меня - как будто только что проснулся.

- Простите. Почему приезжаю? Да, поэтому. Может, прозвучит слишком пафосно, но как будто ищу свое детство. И себя – маленького мальчика. Вот только давным-давно нет ни мальчика, ни детства, ни страны Югославии. Как, впрочем, и Советского Союза. Хотя места остались, конечно. Загреб. Дубровник. Цавтат. Это три любимых. Север как-то меньше, но и туда езжу иногда. Хотите, расскажу одну странную историю? Все началось еще в конце шестидесятых…

В этот момент его телефон разразился чем-то похожим на Раммштайн и пополз к краю. Посмотрев на экран, Глеб сказал что-то нерусское и очень энергичное и заговорил по-хорватски. В его тоне и на лице чередовались гнев, облегчение и радость. Из-за музыки и шума я даже не могла разобрать, с кем он говорит: с мужчиной или с женщиной, голоса его собеседника было совсем не слышно.

Похоже, подумала я, наконец объявился пропавший невстретивший. Или невстретившая?

- Ника, вы меня простите, если мы на сегодня закончим? – спросил Глеб, нажав на кнопку отбоя. – Жаль, что так вышло, но у меня внезапно нарисовалось очень важное дело. Только третий час, вы можете еще погулять. Подняться на фуникулере на гору - на обзорную площадку. Или, если хотите, отвезу вас в Цавтат.

Я лихорадочно размышляла, как лучше поступить. Остаться? Поехать с ним? Да не все ли равно, собственно? Потому что, судя по всему, закончили мы не только на сегодня, но и вообще. Если до сих пор даже на ты не перешли. Очень показательно и красноречиво. Тот момент, когда он на минуту взял меня за руку, был единственным. Ну, и тот зацепившийся на мгновение взгляд – но мне просто могло показаться.

- Наверно, еще погуляю. К тому же у меня билет на катер туда и обратно. Глеб, спасибо большое за прогулку и за обед, я…

- Перестаньте, Ника, - он поморщился с досадой. – Мне правда очень неловко, но надо ехать. И раз вы не со мной, тогда посидите здесь еще. Я сейчас расплачусь и вам кофе с мороженым закажу.

- Да не надо, - вяло запротестовала я.

- Надо-надо. Здесь очень вкусное мороженое. Считайте, что это мое такое неуклюжее извинение. Ну, всего хорошего! Довидженья!

Он пошел к выходу, а я сидела и тупо смотрела ему вслед. Какое уж тут «довидженья», скорее, «збогом» - и навсегда.

Неслышно подошел официант, поставил передо мной кофе и мороженое, забрал пустые тарелки.

Ощущение было странным. Напоминало что-то такое давным-давно забытое, из детства. И только допивая кофе, я вспомнила.