То, что зовем мы розой... - Хелен Брукс Страница 12

Эсси с трудом сглотнула.

– И перестань меня бояться, – ровным голосом добавил Ксавье.

– Вот еще! – Эсси выпрямилась, вздернув подбородок так резко, словно кто-то нажал невидимую кнопку. – Никто тебя не боится. Просто у меня очень маленькая кухня, мало посуды…

– Но духовка-то и пара тарелок и стаканов найдется? – не замечая ее негодования, продолжал Ксавье.

– Да, но…

– Тогда больше ничего и не нужно.

Ему – да, но ей нужен ресторан, полный людей, гарантирующий спокойствие и анонимность. Одна только мысль об их встрече наедине в ее уютном гнездышке сводила Эсси с ума!

Каким-то образом она, не успев моргнуть глазом, оказалась на переднем сиденье «мерседеса».

Она наблюдала, как Ксавье обходит сверкающий капот автомобиля, и, когда он скользнул на водительское место, такой близкий, чудесно пахнущий и шикарный… она сдалась.

– Адрес? – Ксавье повернулся к ней, и в его глазах было предостережение больше не перечить ему.

– Ах да, конечно. – Эсси даже подпрыгнула при звуке его голоса. Она надеялась, что это проявление нервозности ускользнуло от его внимания. Она дала Ксавье краткие указания, заметив: – Дорога займет несколько минут, правда, на последней миле она очень сильно петляет.

– Справимся.

И вот он сидит, упакованный в дорогую одежду, с «Ролексом» на руке, в роскошном «мерседесе», и совершенно серьезно предлагает ей поверить, что на самом деле заинтересован в какой-то малозначительной ветеринарной практике. Что он потратит тысячи долларов, чтобы покорить Эсси. Что будет вникать в ежедневную работу.

Господи, да любит ли он вообще животных?

– Ты любишь животных? – вылетело у нее прежде, чем она успела подумать.

Она ожидала хоть какой-то реакции на свои слова – удивления, быстрого взгляда в свою сторону, – но Ксавье просто задумался в своей обычной сдержанной, непроницаемой манере, а потом негромко ответил:

– Да, хотя мне не часто приходится с ними сталкиваться. Да и дома не позволяли держать животных.

– Почему? – Эсси была удивлена.

– Нам не хватало еды для собственных желудков, не говоря уже о собаках и кошках и прочих, – последовал краткий ответ.

Вот чего Эсси от него ожидала меньше всего, так это подобного признания!

– Прости, – наконец выдавила она. – Я не думала, что у тебя было такое детство.

– Ерунда. – Ксавье съехал к обочине, заглушил двигатель, а потом повернулся к Эсси. Лицо его было лишено выражения и голос спокоен, когда он сказал: – Прежде чем мы поедем дальше, я должен кое-что тебе объяснить, Эсси. По-твоему, я родился в зажиточном семействе, получил привилегированное воспитание…

– Нет, нет, Джэнис сказала, что ты всего добился сам, – быстро перебила его Эсси.

– Каким бы ни был твой дом, все равно это дворец по сравнению с лачугой, в которой вырос я, – негромко продолжал Ксавье, словно его и не прервали. Он отвел глаза и выглянул в окно, но Эсси видела, как труден для Ксавье этот разговор. – Моя мать не была с нами жестока – по крайней мере не била нас, – но вела беспутную жизнь, в общем, она даже не знала, кто мой отец. Несколько лет прошли в пьянстве и буйных вечеринках. Меня воспитала единоутробная сестра Натали, на несколько лет старше меня. Ей приходилось очень тяжело, а потом она умерла при родах, ей было всего пятнадцать. Когда мне исполнилось восемнадцать, я пошел работать, и уже я кормил нас всех.

– Никогда не думала, что у тебя было такое трудное детство. – Эсси чуть не плакала от жалости.

Он передернул плечами, явно сожалея, что так разговорился.

– Неважно, все это уже в прошлом, – сухо ответил он. – Но я хотел, чтобы ты знала: я родился не в золотой колыбели и ценю упорный труд. Ты готова работать, чтобы получить то, что тебе нужно, и тот, другой парень… Последний раз, когда я был здесь, я с ним долго разговаривал, и он мне понравился.

А Джейми не сказал ей об этом, раздраженно отметила Эсси, ощутив укол досады, а потом подумала: он же знает, как она относится к Ксавье? «Слово – серебро, молчание – золото» – был всегдашний девиз Джейми. Зачем лишние проблемы…

– Итак… – начал Ксавье. – Ты пустишь меня к себе в дом? Эсси? Да что с тобой такое? – допытывался Ксавье и, прежде чем Эсси успела ответить, уточнил: – Ты хоть раз можешь уступить? – Он глубоко вздохнул и вкрадчиво заметил: – Разве женщинам не положено быть мягче?

– Мягче в смысле доверчивее? – саркастически уточнила Эсси.

– Кто был этот урод, Эсси, – мягко спросил он, – который разбил тебе сердце и превратил в ершистую, недоверчивую особу, не сознающую свою красоту и силу?

– Теперь уже неважно, – напряженно сказала она. – Да и кто ты такой, чтобы спрашивать? Я слышала, что ты тоже разбил пару-другую сердец, и, видимо, мое на очереди, так?

– Довольно. – Глаза Ксавье были белыми от ярости.

На мгновение Эсси испугалась и с трудом выговорила:

– Только посмей ударить меня. Только посмей.

– Ударить тебя? – На него смотрело маленькое, перепуганное существо, которое тем не менее было готово сражаться. Ксавье был ошеломлен и потрясен. – Ради бога, Эсси, у меня и в мыслях подобного не было. Меня тошнит от мужчин, способных поднять руку на женщину, даже если она напрашивается, – мягко сказал он. – Поверь мне, я бы никогда не смог тебя обидеть.

Эсси была напряжена, как струна, ее огромные глаза смотрели ему прямо в лицо.

– Значит, это он так с тобой поступал, Эсси? Бил тебя? Милая девочка, не все мужчины такие, как этот подонок.

Эсси разрыдалась, нежность этого большого сурового человека прорвала плотину, воздвигнутую ею между ними. Потом Ксавье притянул ее к себе, крепко обнял и принялся нашептывать ласковые слова куда-то ей в макушку.