Ухаживания на скорую руку - Барбара Делински Страница 12

Его голос по-прежнему звучал проникновенно, но был тверд, словно сталь.

– Я не даю интервью.

– Ничего подобного! – Журналистский задор вспыхнул в душе Нии с новой силой, и она почувствовала себя в своей стихии. – Вы вовсю даете интервью – по телевизору. Причем после каждого матча. Не говоря уже о том, что вы постоянно ведете разговоры со спортивными комментаторами.

Взгляд Стрэйхена посуровел.

– Мне платят за это, поскольку это входит в круг моих обязанностей. Это моя работа.

– Так какая же разница? Поговорите ради разнообразия со мной.

– Какая разница? А вы сами сейчас мне об этом скажете. – В голосе тренера прозвучали командные нотки. – Прежде всего ответьте – вы собираетесь писать о баскетболе?

Прежде Нии казалось, что Стрэйхен загнал ее в ловушку, когда захлопнул за собой дверь кабинета. Теперь же он поймал ее на слове – то есть поразил ее же оружием.

– Нет.

– Тогда… о чем же вы собираетесь писать?

– О вас.

Теперь его улыбка сделалась натянутой и даже официальной.

– Ну вот, мы и вернулись к сути дела. Повторяю: я не даю интервью.

Ния не хотела признавать поражения. Она не привыкла легко сдавать свои позиции. Хотя она и боролась сколько хватало сил с этим проклятым заданием, которое предложил ей Билл Остин, в сложившихся обстоятельствах она считала своим долгом защищать честь редакции и своей профессии со всем пылом, на какой была способна.

– У вас имеются для этого особые причины?

– Сколько угодно.

– Назовите хотя бы одну из них, – ласково попросила его Ния.

Уронив руки на колени, Дэниэл откинулся на спинку стула – подальше от журналистки и поближе к висевшим над его головой регалиям. Казалось, ему хотелось набраться от них силы.

– Моя частная жизнь никого не касается. И здесь, на стадионе, ей не место.

– А вам не кажется, что вашим болельщикам было бы очень любопытно узнать именно о вашей личной жизни?

Стрэйхен согласно кивнул.

– Не сомневаюсь в этом. – В его тоне угадывалась непреклонность, но Ния очень надеялась, что ей удастся ее сокрушить.

– Стало быть, вы не хотите порадовать своих поклонников?

– Наоборот. Мне доставляет огромное удовольствие их радовать. На площадке. Кстати, они платят деньги за удовольствия именно такого рода. И руководство мне платит за то же самое – за умение построить игру, привести команду к победе и радовать тем самым болельщиков. Я, как вы знаете, тренер баскетбольной команды. Болельщики имеют право обратиться ко мне с любым вопросом, но в определенных пределах, разумеется. В моем контракте не сказано ни слова о том, что я должен обнажать свою душу перед представителями средств массовой информации. – Стрэйхен поиграл желваками на скулах. Хотя он продолжал говорить ровным и спокойным голосом, Ния догадалась, что он разволновался не на шутку.

– А вы что, всегда так строго следуете каждой букве контракта? Не позволяете себе ни малейших послаблений? – Вполне естественное женское любопытство одержало верх, и Ния насела на тренера по-настоящему. К тому же ее подстегивал инстинкт охотника, свойственный каждому хорошему журналисту, и Стрэйхен должен был это понимать.

Он, однако, совершенно не собирался мириться с напором со стороны Нии. Его голос приобрел более низкий, грозный тембр.

– Когда речь заходит о моей личной жизни – не позволяю. – Его глаза потемнели и сделались такими же, какими были в самом начале разговора. Теперь в них не было и намека на доброту и человечность. – Скажите мне, – с каждой минутой он становился все более мрачным, – вас лично когда-нибудь интервьюировали?

– Меня? – Она улыбнулась, ткнув изящным указательным пальцем себе в грудь. – Слава создателю, я всегда находилась по другую сторону баррикады.

– И вас это радовало?

– Да, – быстро ответила она, хотя и догадывалась, что ее снова ждет ловушка. – Задавать вопросы – мое любимое занятие. И еще я люблю хорошо сформулированные ответы.

– Предположим тем не менее – именно предположим, – что кому-то взбрело в голову написать очерк о жизни удачливого репортера. Какова была бы ваша реакция на это?

Ния чувствовала, что охотник, живший в душе Стрэйхена, уже забрался в засаду, и ответила, тщательно выбирая слова:

– Вы хотите узнать, какова бы была моя реакция, если бы некто захотел написать очерк обо мне? Значит, я, по-вашему, удачливый репортер? Что ж, это очень для меня лестно.

Рот Стрэйхена вытянулся в тонкую линию.

– Вы бы дали интервью?

– Это зависело бы от того, какое именно издание заинтересовалось моей скромной особой.

– Представим себе, что это «Истерн Эдж».

Ния постепенно стала втягиваться в этот странный разговор и даже получала удовольствие от обмена репликами, напоминавшего поединок фехтовальщиков.

– Я работаю на «Истерн Эдж», и, уж конечно, никому из его сотрудников не пришло бы в голову брать интервью у меня.

Стрэйхен разочарованно вздохнул:

– Хорошо. Возьмите любой другой журнал, обладающий сходным с «Истерн Эдж» весом и авторитетом. Вы стали бы отвечать на вопросы журналиста?

– Сказать по чести, не знаю. Признаться, я никогда об этом не думала.

– Так подумайте – сейчас и здесь. Итак, стали бы?!

– Полагаю, все зависело бы от того, какую цель преследовал бы данный вымышленный нами очерк.

Ритм диалога был нарушен затянувшимся молчанием Дэниэла. Его взгляд встретился со взглядом Нии и уже не отпускал его. В глазах Стрэйхена читался несомненный вызов, и она приняла его, будучи чрезвычайно заинтригованной сидевшим перед ней человеком. Ее удерживала на месте не столько команда, поданная его взглядом, сколько собственное любопытство. Стрэйхен оказался далеко не таким эгоцентристом, как она себе поначалу представляла, когда Билл вынудил ее взяться за это задание. В данном случае перед ней за столом сидел умный и тонко чувствующий человек, и с этим следовало считаться. При этом Ния понимала, что скорее всего Стрэйхен откажется от ее предложения и сотрудничать с ней не станет, но это лишь подхлестнуло ее упорство.

– Значит, вы не хотите помочь мне, не так ли? – тихо спросила она.

Стрэйхен очень хорошо понимал, о чем она говорила.

– Безусловно. – Он поставил локоть на подлокотник стула, сложил пальцы в кулак и оперся на него подбородком. Теперь поза, в которой он сидел, выглядела несколько расслабленной и даже домашней.

– Я, наверное, вам наскучила? – осведомилась она нежным голоском.

– Ничего подобного.