Клятва над кубком - Сьюзен Виггз Страница 11

Поморщившись от резкой боли в боку, он потянулся к фляге с вином. Наполнив глиняную кружку, Оливер сделал большой глоток.

– Я перецеловал половину всех женщин в Англии, – заявил Оливер, обращаясь к пустой комнате, рядам горшков на полках и железным крюкам над очагом, – но на этот раз все было не так, как обычно.

Держа Ларк в объятиях, он испытал непривычное чувство нежности, желание заботиться о ней и полную уверенность в том, что может быть счастлив только с этой женщиной.

В его постели перебывало много женщин. Но сейчас мысль о том, что в его объятиях может оказаться кто-то еще, кроме скромной, застенчивой Ларк, внезапно стала ему неприятна.

Ему захотелось жить вечно. Или хотя бы достаточно долго.

А именно это, думал Оливер, сделав еще один глоток дешевого вина, и невозможно.

Он вполне философски относился к своей судьбе. Болезнь была частью его жизни, и он принимал как должное, что умрет молодым. Иногда ему, правда, удавалось уговорить себя, что он вылечился, но потом снова возвращались стеснение в груди, удушье, темный проблеск вечности перед глазами и мысли о ранней смерти.

В некотором роде это знание даже помогло ему – он стал более дерзким и откровенным в своих желаниях и менее разборчивым в осуществлении их.

А потом он поцеловал праведную госпожу Ларк с вечно поджатыми губами – самую неподходящую из женщин или самую желанную? – и внезапно ему захотелось жить.

Оливер осушил кружку и с грохотом поставил ее на стол. Бегство Ларк не испортило его хорошего настроения. Ему просто потребуется больше времени, чтобы приручить эту пугливую птичку.

– Я могу заставить ее полюбить меня! – заявил он, обращаясь к пустой кружке.

Но что будет дальше? Ведь если он когда-нибудь и завоюет ее сердце, самой судьбою ему предназначено разбить его.

На следующий день они ехали на север, щурясь от неяркого зимнего солнца. Розоватые облака таяли на вершинах Чилтернских холмов, а по обеим сторонам дороги тянулись бесконечные леса. Сухая замерзшая трава липла к земле.

Ларк держалась очень скованно и старательно глядела прямо перед собой, избегая смотреть на Оливера.

– Вы знали тех людей, госпожа Ларк? спросил ее Кит.

С Китом она могла разговаривать спокойно и заглядывать ему в глаза, не боясь утонуть в них.

– Нет, конечно. Но, думаю, они были посланы, чтобы помешать нам добраться в Блэкроуз-Прайори.

– Неужели?

– Да. Враг Спенсера, должно быть, узнал о его планах.

– А какие планы у этого джентльмена?

– Пусть об этом расскажет сам Спенсер.

– Вы говорите, что у него есть враг. Кто он?

– Винтер Меррифилд. Его единственный сын. Ларк замолчала, глядя, как проплывающее облачко закрыло солнце.

– Сын – его враг?! – вскричал Кит.

– К сожалению, да. – Она вспомнила испанскую монету, которую нашел Кит. – Большего я не могу сказать. Спенсер объяснит вам все при личной встрече.

Пришпорив лошадь, Ларк поскакала вперед. Если она не будет видеть Оливера де Лэйси, то, может, быстрей забудет о том мучительном поцелуе.

Проводив Ларк глазами, Кит бросил на Оливера вопросительный взгляд.

– Что, черт побери, мы тут делаем?

– Может быть, спасаем прекрасную даму?

– Она ничуть не походит на прекрасную даму. Почему она так скрытна?

– Потому что мы парочка негодяев, которым она не доверяет.

– А ты ей доверяешь? Между прочим, из-за нее мы чуть было не распрощались с жизнью.

– А по-моему, все было прекрасно. – Оливер улыбнулся, с удовольствием вспоминая сражение. – Хороший поединок на шпагах всегда горячит мне кровь.

– Я беспокоюсь за тебя.

Оливеркивнулв сторонуих молчаливого предводителя.

– Она тоже горячит мне кровь.

– Как и любое существо в юбке.

– Еще лучше без юбки.

Оливер вновь вернулся мыслями к Ларк. На первый взгляд Ларк вполне соответствовала своему имени – маленькая и невзрачная, как птичка. Но он чувствовал, что за суровой внешностью таилась нежность, а сдерживаемая страсть только и ждала, чтобы ее выпустили на свободу.

– Она особенная...

Кит сдвинул шляпу на затылок и потер лоб.

– Она? Да ты сошел с ума. Только погляди на нее. И эта серая мышка горячит тебе кровь?

– Да. Она не похожа на других. Не очень красива. У нее характер мрачного барсука. Она грызет ногти и цитирует Библию. И все-таки она особенная.

– Она спасла тебя от виселицы. Может быть, это на тебя так подействовало? – хмуро буркнул Кит.

– Тебе не хватает воображения, мой друг. Ты видишь только то, что на поверхности, не понимая сути. Я не обвиняю тебя в том, что ты полюбил мою сестру, но Белинду очень легко любить. Она хорошенькая, у нее прекрасный характер, и она любит тебя.

– Неужели?

– Разумеется, тупая ты башка. Хотя могу поклясться, не за твои мозги.

– И почему я так долго терплю тебя? Чтобы не умереть от скуки. Скажи мне, Кит, как ты можешь изо дня в день возиться со всеми этими юридическими бумагами?

– Эти бумаги приносят мне кусок хлеба. Не все из нас рождены для богатства и лени.

Улыбка Оливера погасла. Иногда ему казалось, что он мог быть лучше, если бы сам зарабатывал себе на жизнь. Правда, подобные мысли посещали его редко и быстро исчезали, стоило ему вспомнить о своей болезни.

Через несколько часов они достигли Блэкро-уз – Прайори. Остановившись на склоне холма, Оливер с одобрением смотрел на поместье неизвестного ему лорда Спенсера. Длинная дорога, изгибающаяся к северо-западу, была ровной, без рытвин и камней. Живые изгороди недавно подстрижены. В ветвях деревьев пели птицы. На пологих холмах паслись овцы.

Они подъехали ближе к дому. Старая, в готическом стиле постройка из камня теплого коричневого цвета была когда-то райским пристанищем для монахов. Перед домом – красивый цветник с фонтанами и вымощенными галькой дорожками.

Выбежавший навстречу Ларк конюх отвесил ей глубокий поклон. Лакеи у входа последовали его примеру.

– Интересно, кто она Спенсеру? – тихо спросил Оливер своего друга, поднимаясь по высоким ступеням.

– Какая-нибудь родственница, – предположил Кит. – Тебе стоит разузнать поподробнее.

– Не думаю, что ей понравятся эти расспросы. Войдя в дом, Ларк остановилась и повернулась к своим сопровождающим. Мраморная белизна ее лица потрясла Оливера. Прошлой ночью, когда они целовались, Ларк была мягкой, теплой и живой. Она совсем не походила на эту чужую женщину с серым каменным лицом, которая стояла перед ним сейчас.