Цена его коварства - Дженни Лукас Страница 11

С ошеломленным видом он отпустил меня. Мы стояли и смотрели друг на друга: я — в растерзанной одежде, он — совершенно обнаженный. Я старалась не думать, что только что готова была отдать ему и свое изголодавшееся тело, и свою измученную душу — и все ради одной лишь страсти.

Но какой страсти! Мое тело все еще дрожало от наслаждения и желания. Оно ненавидело меня за то, что я остановилась. Я по-прежнему хотела Эдварда.

Но он должен был сначала захотеть меня.

Не просто какую-нибудь женщину — а именно меня, Диану.

Пусть я не ослепительная кинозвезда вроде Мэдисон. Но это не значит, что я стану для кого-то пакетиком с чипсами, который употребляют походя, от голода.

Отодвинувшись от него, я уперла руки в бока:

— Вы — мой пациент. Есть черта, которую я никогда не переступлю.

— Черт побери! Вы что, ни разу в жизни не нарушали правил?

— Нет.

Протянув ко мне руку, он убрал пряди волос с моего лица, нежно провел пальцами по голове, по щеке, по дрожащим губам…

— Тогда вы пропустили массу интересного.

Меня все еще била дрожь. Я тяжело дышала, кровь бешено бежала по венам. Я старалась смотреть ему только в глаза.

— Позвольте мне любить вас, Диана, — тихо попросил он.

Мое сердце на секунду замерло. Затем…

— Любить меня? Вы же говорили, что не собираетесь никого любить!

Он презрительно присвистнул:

— Такого рода любовь переоценивают. Сердечки, цветочки, клятвы в вечной верности… Как будто чувство можно сохранить навек, мумифицировав его волшебным заклинанием. — Он сделал шаг ко мне. — Вы мне очень нравитесь, Диана. Я уважаю вас достаточно, чтобы считать равной себе…

— Ну спасибо, — едко проговорила я.

Он прижал палец к моим губам:

— Мы оба знаем, что должно произойти между нами. Можете делать вид, что это не так, но этим вы никого не обманете. Даже себя. — Он провел пальцем по моей шее. — Я же помню, как вы целовали меня. Вы хотите меня так же, как я вас.

— Но это не значит, что я должна идти на поводу у желания.

— Почему?

Я попыталась вспомнить. Хоть и с трудом, но мне удалось.

— Джейсон…

— Ах да! Джейсон Блэк, светоч вашей души, — с насмешкой сказал Эдвард. Затем покачал головой: — Что ж, пусть ваша душа принадлежит ему. А мне достанется тело. — Он легонько погладил меня по спине. — И очень скоро. Мы оба это знаем.

А ведь он прав, со страхом думала я. Даже в этот момент мне было трудно удержать себя, не бросившись в его объятия. Какая-то часть меня стремилась преступить черту, взбунтовавшись против условностей, подобно Эдварду. Я всегда следовала правилам — и что это принесло мне, кроме разбитого сердца и одиночества?

«Если страсть вашего патрона слишком велика, спасайтесь бегством!» — рекомендовала миссис Уорредли-Гриббли.

Все еще дрожа, я повернулась и двинулась прочь.

— Диана…

Не обернувшись, я распахнула дверь и выбежала в сырой туман сада. Я едва сдерживала слезы.

Стоило мне открыть тяжелую дубовую дверь Пенрит-Холла, как Цезарь бросился мне под ноги. В последнее время я часто гуляла с ним, тем более что миссис Макуиттер не баловала его долгими прогулками. Внезапно мне страшно захотелось бежать — все равно куда. Набросив плащ и схватив поводок Цезаря, я вышла на улицу. Овчарка радостно трусила позади.

Я направилась в сторону, противоположную спортзалу, по тропинке, ведущей к скалам. Туман превратился в холодную морось, снег падал на землю вперемешку с дождем. Завтра весь сад покроется льдом. Как сердце Эдварда.

«Есть раны, которые не тронуть рукой, — вспомнила я свои слова. — Со временем они становятся только глубже».

О боже!

Я внезапно остановилась.

Так вот почему Эдвард поцеловал меня! Не потому, что хотел меня. И не потому, что хотел женщину. Нет!

Он просто хотел заставить меня замолчать. Я заговорила о той аварии, задала вопрос, на который он не желал отвечать. Вот он и отвлек меня самым простым, по его мнению, способом.

Мои щеки пылали, унижение перехватило горло словно обручем. Слезы текли по моим щекам.

Эдвард Сен-Сир не церемонился с людьми, особенно с женщинами. Он мог заставить любого плясать под его дудку. Я знала это. И все же попалась в эту ловушку.

Я смотрела в океан, глядя, как чайки с криками уносятся вдаль. Мне захотелось стать одной из них — улететь и никогда больше не возвращаться.

Я мечтала спрятаться от мира в Пенрит-Холле. Но теперь и отсюда хотелось бежать. Похоже, от самой себя не укрыться.

Рано или поздно мне придется вернуться в Калифорнию. Встретиться лицом к лицу с теми двумя, разбившими мое сердце. И с самой собой.

Я бросила Цезарю палку, и он со счастливым лаем кинулся за ней. Губы еще саднили после поцелуя Эдварда. На одну секунду я вообразила себе, что он хочет меня — обычную, ничем не примечательную девушку. Теперь, вспоминая об этом, я горела от стыда.

И я решилась.

Я должна покинуть Пенрит-Холл.

Цезарь радостно бежал впереди. Я же шла все медленнее, и, дойдя до замка, ноги сами понесли меня кружным путем. Я пыталась оттянуть момент, когда мне придется сказать Эдварду, что я ухожу: ведь потом пути назад не будет.

У главного входа я остановилась в изумлении.

Перед Пенрит-Холлом стояли два дорогих автомобиля. Рядом с одним из них топтались телохранители моей сестры — Дамиан и Луис.

Я смотрела на них, не в силах собраться с мыслями:

— Что вы здесь…

— Привет, Диана, — улыбнулся Луис. — Давненько не виделись.

— Мисс Лау и мистер Блэк приехали повидать вас, — недовольным тоном проговорил высоченный, бритый наголо Дамиан. — Мисс Лау очень, очень сердита на вас.