Укротительница привидений - Тереза Медейрос Страница 11

Лотти обменялась взглядом с Гарриет. Ну вот, пришла и ее пора поменяться местами с теми, о ком они с подругой читали в колонках скандальной хроники. С теми, над кем они так жестоко насмехались.

– Не понимаю, зачем мне вообще нужно выходить замуж, – сказала Лотти. – Можно прожить свой век и незамужней женщиной.

– Наконец-то она сказала что-то разумное, – заметила мисс Тервиллиджер, стукнув по полу концом своей трости. – Посмотрите хотя бы на меня. Я живое доказательство того, что можно прожить долгую и спокойную жизнь, не будучи связанной с мужчиной.

Затем почтенная мисс Тервиллиджер вытащила из ридикюля желтый носовой платок и громко высморкалась в него. Лотти едва удержалась от гримасы отвращения.

– Мы хорошо понимаем вас, мисс Тервиллиджер, – мягко произнесла Лаура, – однако ни в одну приличную семью не возьмут гувернантку или учительницу с подмоченной репутацией. Особенно такую хорошенькую, как наша Лотти.

– Я не собираюсь становиться ни женой, ни гувернанткой, – запротестовала Лотти. – Я буду писательницей, я давно только об этом и мечтаю! Все, что мне нужно, это бумага и чернила, да еще маленький домик у моря, где можно писать в тишине.

– Мне трудно назвать литературой твои опусы, – недовольно заметила мисс Тервиллиджер. – Все эти истории с рыдающими привидениями и злобными героями которые расхаживают по ночам по замкам, держа под мышкой свои отрубленные головы… Нет, эти бредни не литература.

Прежде чем Лотти успела ответить, на ее защиту выступила Гарриет.

– А мне нравятся истории, которые пишет Лотти – заявила она высоким срывающимся голоском. – Даже если после них меня мучают кошмары и мне приходится спать, укрывшись с головой одеялом.

– Мы обсуждаем сейчас не таланты Карлотты, – резко сказал Стерлинг. – Мы обсуждаем ее будущее.

Он опустился перед Лотти на колено, взял в руки ее ладони, и ей подумалось, что лучше бы он продолжал кричать на нее. Гнев Стерлинга ей было легче снести, чем его участие.

– Ты все еще ничего не поняла, малышка? – заговорил Стерлинг. – Не поняла, что навсегда прошли времена, когда тебе можно было насыпать лягушек в карету леди Хьюитт или прятать под кроватью лису, чтобы ее не подстрелил лорд Дрэйвен? Не поняла, что теперь от твоего поведения зависит слишком многое? И что всего моего богатства, титулов, знакомств не хватит, чтобы замять скандал, в который ты всех нас втянула? Репутация – это не порванное платье, которое можно зашить. Если репутация погибла, ее уже не восстановить.

Он протянул руку, чтобы поправить прядь, выбившуюся из ее прически, и сочувственно посмотрел в синие глаза Лотти своими янтарными глазами.

– Все эти годы я старался избавить тебя от неприятностей, – добавил он, – но единственный человек, от которого я не могу тебя защитить, – это ты сама.

Лотти прижала ладонь к щеке Стерлинга, чувствуя себя совершенно убитой и беззащитной. А еще ей было крайне неловко видеть могущественного Стерлинга стоящего перед ней на коленях. Глаза Лотти наполнились слезами.

– Прости меня, – прошептала она. – Я так хотела, чтобы сегодня вечером ты мог гордиться мной. Я очень этого хотела, честное слово.

Сердце Лотти болезненно сжалось, когда Стерлинг попытался улыбнуться в ответ на эти слова.

– Я знаю, милая, – сказал он. – А теперь ложись спать, пока мы с твоей сестрой решим, что нам делать дальше.

«…пока мы с твоей сестрой решим, что нам делать дальше».

Эти последние слова Стерлинга не шли у Лотти из головы и не давали ей уснуть. Она не могла отделаться от мысли, что Стерлинг может совершить что-то ужасное. После того как все в доме стихло и Джордж проводил мисс Тервиллиджер до ее коляски, а двое слуг отнесли Гарриет в приготовленную для нее спальню, Лотти выскользнула за дверь своей комнаты и пошла по коридору, скупо освещенному притушенными на ночь лампами, стараясь ступать как можно тише.

Дверь нижней гостиной была приоткрыта, и Лотти подкралась ближе, чтобы лучше слышать, что происходит.

Стерлинг сидел за секретером и быстро писал что-то на листе почтовой бумаги.

Лаура стояла позади с грустным лицом.

– Мы выкрутимся, правда? – негромко спросила она мужа. – Кроме того, лорд Оукли совсем не тот человек, которого мы хотели бы видеть мужем Лотти. Да что мы знаем о нем, если не считать написанного в бульварных газетках?

– Некоторые свято верят в то, о чем написано в газетах, – коротко ответил Стерлинг.

«Интересно, помнит ли сам Стерлинг, что писали газеты о его браке? – подумала Лотти. – Помнит ли о том сколько шума было поднято из-за того, что сам Девонбрукский Дьявол вдруг решил отдать руку и сердце сироте какого-то университетского преподавателя? И как они при этом раздували каждую, самую мелкую, деталь?»

– Может быть, даже к лучшему, что он отказался сделать предложение, – сказала Лаура. – И как можно принуждать Лотти выходить замуж за человека, который ее не хочет?

«Здесь она не права, – подумала Лотти. – Хайден Сент-Клер очень хотел меня. Только не в жены».

– За человека, который не любит и никогда не сможет полюбить ее? – продолжала настаивать Лаура.

Стерлинг обмакнул перо в чернильницу и ответил, не переставая писать:

– Многие долгие и успешные браки строились на еще более зыбком фундаменте.

– Но не наш, – мягко напомнила ему жена. – И не брак Теина и Дианы. Или даже Куки с Доуэром. Мы с тобой всегда учили Лотти, что брак может быть основан только на любви. Ты понимаешь, насколько жестоко будет заставить ее провести остаток жизни без этого чувства? – Лаура погладила напряженные плечи Стерлинга. – Почему бы нам не уехать на время в Хартфордшир? Прямо завтра утром? Нам всегда было так хорошо там. Пройдет время, и новые скандалы смоют у всех воспоминания о том, что сегодня произошло между Лотти и маркизом.

– Время ничего не изменит, – ответил Стерлинг погладив ладонь жены, лежащую у него на плече. – Боюсь, что память о том, что случилось, останется надолго. И Хайдену Сент-Клеру это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было. А к нашему порогу вскоре потянутся не слишком разборчивые джентльмены, будь то в Лондоне или Хартфордшире. Они будут бормотать что-то о нашем затруднительном положении. Они будут предлагать Лотти свое участие, протекцию. Но ни один из них не предложит ей своего уважаемого имени.

Лаура горестно покачала головой.

– Неужели у нее не может быть иного будущего? – спросила она.

Стерлинг свернул лист, капнул на него воск и приложил свою печать.

– Может. Но только в том случае, если я позабочусь об этом.

Он поднялся и несколько раз резко дернул шнур колокольчика, висевший над секретером.

Услышав в коридоре шаги дворецкого Эддисона, Лотти отпрянула в сторону, чтобы пропустить его, оставаясь при этом незамеченной. По внешнему виду Эддисона невозможно было заподозрить, что он только что поднялся с постели. Лотти давно подозревала, что дворецкий спит не раздеваясь, прямо в своих отутюженных брюках, накрахмаленной сорочке и черном сюртуке.