Пышечка - Татьяна Тронина Страница 11

После свадьбы оказалось, что никакого ребенка не будет. Но вроде как Евдоким любил свою молодую жену. Элла скоро заявила, что ей тяжело работать, и стала домохозяйкой. Евдоким опять не протестовал и не возмущался – все как ты хочешь, милая… А на следующем этапе уже начались эти тяжелые скандалы. И чем дальше, тем глубже погружался Евдоким в семейную трясину, в этот странный распорядок жизни, который зависел от настроения Эллы.

Но теперь, после разговора с Комиссаржевским, Евдоким почувствовал в себе перемены. И вовсе не потому, что психиатр как-то особо «промыл» ему мозги. Да ничего такого значительного старый приятель не сообщил. Всего лишь одну фразу обронил, не самой глубокой мудрости: если тебе дорога Элла, борись за нее. Если нет, то и не надо. Отпусти.

А действительно, дорога ли Евдокиму Элла? Какой смысл бороться, когда их ничего не связывает? Зачем ломать себя, пытаться изменить ее… Может, пока молодые и нет детей, надо разойтись, стать счастливыми в других союзах?

– …Где ты был? – Элла в ночной рубашке стояла посреди коридора. Несчастная, с раздраженным, тоскливым выражением лица. Еще не злая, но близко к тому. Повела носом: – Ты пил?!

– Пил. Со старым приятелем встретился.

– О нет… И как же ты доехал?

– Не я за рулем сидел.

– Алкаш ты, Рудин.

– Не надо меня оскорблять. Завтра поговорим. – Евдоким, скинув ботинки, плавно зашагал в сторону своего кабинета. «Там переночую. Только не с ней, не с ней…»

– Нет уж, давай сейчас.

– Детка, я пьян.

– Что, что ты хотел мне сказать? – Элла схватила его сзади за рубашку.

– Ладно. Скажу, – остановился он, повернулся и, выдохнув, произнес скороговоркой: – Расклад такой. Я больше терпеть это не намерен. Никаких скандалов, никакого битья. Еще раз устроишь мне спектакль – разводимся. К прохожим не приставать, еще раз учудишь скандал на улице – развод.

Он выдернул из ее рук свою рубашку, заперся в кабинете.

Утром проснулся с головной болью, несчастный и злой. Вышел на кухню – там сидела Элла. Пахло свежесваренным кофе, на столе – блюдо с румяными сырниками (Евдоким любил их на завтрак).

– Проснулся? – кротко спросила Элла. – Вот, это тебе. Сметаны надо? Или лучше таблетку? Знаешь, я всю ночь не спала, думала. Пожалуй, ты прав. Надо как-то менять свою жизнь. Я тебе обещаю – все теперь будет иначе. Никаких скандалов и ссор отныне…

* * *

– Лёва вчера заявил, что можно не приглашать фотографа на свадьбу, – негромко призналась Рита, одновременно прислушиваясь, как за стеной, в ванной комнате, шумит вода.

Она в это утро зашла в дом к будущей родне обсудить детали грядущей свадьбы. И Варя, сестра Льва, и Софья Петровна, их мать, с удовольствием участвовали в организации торжества.

Сидели на кухне, перед Софьей Петровной лежала раскрытая тетрадь, в которой будущая свекровь делала пометки. С планшетами, ноутбуками и прочими гаджетами Софья Петровна не дружила, хотя была еще довольно молодой женщиной – ей исполнилось всего лишь пятьдесят четыре года. А выглядела и того моложе, лет на сорок пять – пятьдесят, стройная, подтянутая, со смолянисто-черными кудрями… Видом Софья Петровна напоминала цыганку.

Варя тоже была черноволосой. Тоненькая и звонкая. Все они, и в первую очередь Лев, который в данный момент плескался в ванной, отличались какой-то особой, «правильной» – классической красотой.

– А кто же фотографировать будет? – удивилась Варя.

– Лёва предложил кандидатуру Кости. У Кости есть «зеркалка», вот он и будет нас снимать.

– Да что же это, нищие мы, что ли… – огорчилась Софья Петровна. – Как будто денег на профессионального фотографа нет! Костик же – раздолбай тот еще, ему ничего нельзя доверить… Напьется и заснет посреди свадьбы.

– А я знаю, почему Лев так сказал, – фыркнула Варя. – Больше чем уверена, что эту идею ему сам Костя подкинул. Сказал, поди – зачем тебе, Лёвчик, на фотографа тратиться, я сам все сделаю по дружбе…

– Точно, – тряхнула гривой смоляных кудрей Софья Петровна. – Именно так все и было, я уверена. Нет-нет-нет, никаких помощников в виде Костика на нашей свадьбе быть не должно… Пусть приходит, пусть пьет-веселится, но только не за свадебные фото отвечает… Ритуся, ты как жена обязана от Лёвы этих остолопов отвадить. Оба бездельники, эти его лучшие друзья, что Костя, что Руслан!

Рита засмеялась. Она в этот момент чувствовала себя частью большой семьи. Так редко случается, говорят, в наше время – когда не отстраняешься от новой родни, а, наоборот, вливаешься в ее ряды.

Рита со школьных лет дружила с Варей, вернее, не дружила, а так, приятельствовала. Болтали часто на переменах, иногда перезванивались. У Вари была своя компания, у Риты – своя. Но девочки изначально чувствовали друг к другу симпатию, не ссорились, не затевали интриг друг против друга.

Варя была первой красавицей, душой класса – как в школьные годы, так и позже. Не отличница, не самого примерного поведения девица, но обладающая редким даром объединять. Варя находила общий язык со всеми: и тихонями, и хулиганами, и отличниками, и двоечниками. Наверное, именно поэтому по окончании школы она оказалась неким объединяющим центром для бывших одноклассников.

Сталкиваясь на улицах Терлецка, Рита и Варя радостно улыбались друг другу, обменивались новостями. Софья Петровна, мать Вари, знала Риту с детства и очень хорошо к ней относилась.

Но вскоре на некоторое время Рита оказалась вдали от Терлецка – училась в Москве, в известном вузе, на факультете биологии. А когда вернулась, то узнала, что Варя чуть не вышла замуж, родила сына, отец ребенка никак не помогал ей… Работала теперь бывшая одноклассница парикмахером в салоне красоты. Но по-прежнему не унывала, являясь всеобщей любимицей. Роды никак не отразились на Варе – все такая же стройная, подтянутая, эффектная. Оленинская порода, словом…

Варя часто заходила с сыном в ботанический сад, где теперь работала Рита. Они по-настоящему тесно сдружились, Рита стала заглядывать к Варе домой… А там – Лев, старший брат Вари. Недостижимо прекрасный тренер фитнес-центра. Рита никогда и не думала, что между ней и Львом могут возникнуть какие-то серьезные чувства. Уж больно разными они людьми были, Лев и Рита, принципиально разными.

Но Лев отличался тем же, оленинским характером – был приветлив со всеми и всеми любим. Он мило болтал с Ритой, они оба, сталкиваясь в доме Олениных, часто смеялись, шутили… Пока в один прекрасный день не оказались наедине. И их словно магнитом притянуло друг к другу. Лев назначил девушке свидание на следующий день. Они пошли в кино, целовались в темном зале, потом сидели в кафе, взявшись за руки.

Рита не ожидала, что за одним свиданием последует другое, затем третье… Не ожидала, что красавчик Лев влюбится в нее, по сути, в «синий чулок». В ботаничку, в прямом значении этого слова! Но он влюбился, мало того, оказался буквально привязан к Рите, послушен ей… Однажды девушка случайно подслушала разговор Руслана и Кости, приятелей Льва. Они между собой называли Риту «серым кардиналом» и сетовали на то, что у нее в полной власти оказалось все семейство Олениных: и Лев, и Варя, и Софья Петровна, и даже семилетний Алешка, сын Вари…