В долине горячих источников - Лора Вальден Страница 11

— Ах, мама! — вздохнула Оливия, с нежностью вглядываясь в лицо спящей. Оно было бледным, почти белым, но правильные черты лица по-прежнему оставались сказочно красивыми.

При мысли о том, что, возможно, мать никогда больше не сможет ходить, ее снова накрыла волна ярости, которую она испытывала к сестре. Аннабель ни на секунду не должна была спускать глаз с матери. По крайней мере точно не на мокрых и скользких камнях вокруг Похуту.

Какие же все-таки Гордон и Аннабель наивные! Неужели они действительно думают, что она заинтересована в тех несчастных деньгах, которые скопила мать? Нет, если у нее и есть что-то в избытке, так это деньги. На самом деле она привезла Джона Харпера по той простой причине, что ей посоветовали взять с собой адвоката, сказав, что будет лучше, если он будет присутствовать в момент смерти матери, а при необходимости делить наследство займется оформлением документов. Она просто не могла оттолкнуть его, хотя, конечно, догадывалась, что он будет заигрывать с ней. В действительности женщине давно осточертел этот поклонник, преданный ей, словно пес. Оливия попыталась отбросить мысль, которая вдруг со всей очевидностью предстала перед ней: в ее жизни был лишь один мужчина, которого она любила по-настоящему, но ей недоставало мужества признаться себе в этом. Женщина вздохнула, вытерла выступившие на глазах слезы.

— Оливия, сокровище мое! — Голос Марианны звучал слабо.

— Мама! — Оливия склонилась над ней, поцеловала в щеку.

— Как хорошо, что ты приехала, дитя мое! Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Ты должна ухаживать за мной, а не она…

Оливия вздрогнула. Ухаживать? При мысли о том, что придется заботиться о парализованной старухе, пусть даже это ее собственная мать, на лбу у нее выступил пот.

— Ты не против, если я немного приоткрою окно? — спросила она, чтобы мать не заметила, что творится у нее в душе. Да еще эта проклятая головная боль. Неужели она никогда не прекратится?

— Конечно, детка. Теперь, когда ты здесь, я и свет смогу переносить. Впусти солнце! — Марианна робко улыбнулась.

Оливия поспешно поднялась, раздвинула шторы, но едва она приоткрыла окно, как с первым же порывом ветра в комнату ворвался запах серы. Женщина задержала дыхание. Нет, этого она больше не вынесет. В голове стучало так же, как колеса экспресса «АРАВА» по рельсам железной дороги, — того самого, что привез ее сюда из Окленда. Она снова задумалась, почему после смерти отца мать не захотела переехать в Окленд. Оливия ни разу не осмелилась попросить мать объясниться — настолько решительной выглядела тогда Аннабель.

С тех пор прошло уже больше десяти лет. Оливия глубоко вздохнула. Ей хотелось наконец получить удовлетворительный ответ на этот вопрос, потому что тогда ей было очень обидно, оттого что мать осталась в Роторуа, с Аннабель.

— Мама! — Оливия резко обернулась и замерла. — Скажи, почему ты тогда, после смерти отца, не переехала ко мне, а окопалась в этой своей комнатке? Почему ты отвергла предложение жить с нами, в «Гамильтон Касл», в приличных условиях?

— Ах, дитя мое, это было так давно. А теперь уже слишком поздно. Я умру там, где провела бóльшую часть своей жизни. В этом проклятом доме, в котором я заработала себе горб, — пробормотала Марианна.

Оливия испугалась. Мать никогда прежде не позволяла себе такой откровенности. Единственное, о чем она всегда твердила, заставив Оливию запомнить навсегда, так это то, что ее дочери заслуживают жить, как принцессы. Она никогда не говорила о том, что недовольна своей жизнью. И эта ее жалоба породила в душе Оливии еще больше загадок. Почему она осталась в Роторуа, если это место было связано для нее с такими мучениями? Должна же быть веская причина для такого решения.

Оливия подошла к кровати и села.

— Почему, мама?

— Из-за Элизабет! — бесцветным голосом прошептала Марианна.

Оливия смотрела на мать, ничего не понимая.

— Из-за Элизабет? Да, я знаю, ты любила ее, но она умерла, когда еще был жив отец. Ты могла приехать к нам потом.

— Я не могла ее бросить, — негромко возразила Марианна.

— Мама, она мертва! Уже целую вечность! — возмутилась Оливия, всплеснув руками.

— Но ее душа живет в этом доме, в этом поселке. Здесь она совсем рядом со мной.

— Мама! Что за глупости ты говоришь? Ты ведь не веришь в духов, правда?

— Маори говорят…

— Мама, я тебя умоляю! Мы, белые, верим в Бога, а не в духов умерших!

Оливия провела по лбу рукавом платья. «Здесь действительно так жарко или же все дело в глупой болтовне, от которой меня бросает в пот?» — устало спросила она себя, чувствуя, как голова буквально раскалывается на части.

— Дитя мое, ты же знаешь, что я не поддерживаю языческую веру маори, но клянусь тебе: здесь Элизабет рядом со мной. Иногда, по ночам, она говорит со мной, и после этих разговоров я становлюсь совсем счастливой.

Оливия сжала кулаки и стиснула зубы с такой силой, что они заскрежетали. Только поэтому ей и удалось не возразить матери. На языке вертелся резкий ответ. Чтобы мать осмелилась заговорить о вере маори! И опять старая песня: Элизабет. Она уже слышать о ней не могла. Оливия глубоко вздохнула. Нужно перевести разговор на другую тему, потому что развивать эту она уже была не в силах.

— Расскажи мне, что произошло у Похуту и как ты себя чувствуешь, — предложила она.

Глаза Марианны наполнились слезами.

— Ночью мне приснился сон. Со мной говорил дух Элизабет, девочка умоляла меня найти ее. Она пообещала мне, что я найду ее у действующего гейзера…

— Мама, я прошу тебя, заканчивай с этой ерундой! Это был не ее дух. Тебе просто приснилась мертвая внучка. И все!

Марианна измученно вздохнула, но Оливия не отступала. Она была твердо намерена покончить с этими бреднями.

— И поэтому ты поехала на Похуту? Потому что во сне тебе велела сделать это Элизабет? Ты шутишь.

— Нет, дитя мое.

— А потом? — Теперь в голосе Оливии явно слышалось раздражение.

— Аннабель взяла меня с собой, подвела к камню и велела сидеть на нем. Но только она отошла, как мне показалось, что наверху, на террасе… — Марианна запнулась и простонала: — Ты все равно мне не поверишь.

— Да говори уже!

— Там была маленькая девочка с черными локонами. Она выглядела совсем как Элизабет, и тогда я забралась на одну из этих скользких террас и… споткнулась.

— Аннабель должна была присматривать за тобой! — Оливия буквально выплюнула эти слова. От охватившей ее ярости она дрожала всем телом. Когда же это закончится! Элизабет то, Элизабет се!

Но Марианна схватила ее за руку.

— Нет, ты не имеешь права упрекать сестру в этом. Только не в этом!

Оливия удивленно поглядела на нее.