Фейерверк любви - Мойра Тарлинг Страница 11

Он намеревался сурово отчитать Ханну, однако ресницы ее дрогнули, и гнев его куда-то пропал. Теперь он думал лишь о том, что в обрамлении темных вьющихся локонов лицо Ханны словно светится изнутри. Грудь ее под мятой белой майкой вздымалась и опадала, и, повинуясь притяжению этого мягкого движения, Девин нагнулся так, что тела их чуть соприкоснулись. Сам не зная, что делает, он бережно приподнял голову Ханны и поцеловал ее.

Губы ее были восхитительно мягкими и влажными… Она задохнулась от неожиданности, и Девин осмелел. Поцелуй его стал глубже, и спустя мгновение он ощутил, как тело ее расслабилось, подаваясь ему навстречу. Губы Ханны робко ответили на его поцелуй, и ему захотелось дотронуться до нее, дотронуться по-настоящему. Однако он тут же почувствовал, как Ханна напряглась. Он еще раз поцеловал ее, и рука его осторожно скользнула с плеча Ханны вниз…

Он замер, ощутив под ладонью выступающий, округлившийся живот. Так она ждет ребенка!

Изумление, волнение — все отразилось в его глазах в этот миг, когда взгляды их встретились. Ханна залилась краской и, зажмурившись, отвернулась. Девин вдруг почувствовал под ладонью слабое трепетание новой жизни. Он ахнул: малыш шевелится! Девин вспомнил, каким очаровательным крохой был когда-то его сын, и поразился чуду, свершающемуся в хрупком теле женщины. Наконец Ханна повернула голову и открыла глаза. Он вздохнул с облегчением.

— Мне кажется, на этот раз девочка, — пробормотала она.

Теперь ему стала понятна неуверенность, с которой Ханна держалась в последние дни. Пожалуй, теперь ясно, почему она хочет как можно быстрее отыскать Трэвиса. Неудивительно, что она так бледна и так часто ей бывает не по себе.

— Кто-нибудь еще знает? — спросил он.

Ханна вздохнула.

— Только мой врач. А теперь еще и вы… Дайте мне встать, пожалуйста.

Он послушно отстранился, и Ханна села. Золотистые соломинки запутались в ее волосах, пристали к белой майке.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Просто отлично.

Девин сомневался, что такое определение применимо к женщине в ее положении, но не посмел возразить. Он протянул руку, чтобы смахнуть с нее травинки, и обрадовался, когда глаза ее весело блеснули. Ханна шутливо хлопнула его по руке и энергично встряхнула волосами. Поймав внимательный взгляд Девина, она опять покраснела.

— Это ребенок Трэвиса, если вы об этом думаете.

— Да, конечно. — Девин оперся локтем о колено и, подстрекаемый внезапно разгоревшимся любопытством, поинтересовался: — Ждете, что Трэвис вернется, когда узнает?

Вернется в твою постель …

— Моя беременность — не ловушка для Трэвиса! — возмутилась Ханна.

— Я не это имел в виду!

Она явно успокоилась и, вздохнув, склонила голову и с бесконечной нежностью прижала ладонь к животу.

— Я надеялась, что все наладится, а теперь вижу, что ошибалась.

Ее смирение тронуло его. Было ясно, что Ханна исчерпала все средства спасти свой брак, но Девин видел, что этот ребенок желанен ей. Теперь, раскрыв ее секрет, он понимал нежелание Ханы впускать в свою жизнь другого мужчину. Казалось, беременность должна отпугнуть его, но Девин ощутил лишь еще большую тревогу за нее.

— Джастин родился раньше срока. Он был такой большой, и… — Ханна застенчиво взглянула на него. — Не буду вдаваться в детали, но врач сказал, что после тяжелых родов я никогда больше не смогу иметь ребенка. Наверное, я была просто дурочкой, думая, что постель может заставить Трэвиса изменить решение перед тем, как мы официально оформим развод, но я была уверена, что у меня не будет детей. Теперь врачи говорят, что я смогу выносить малышку, а родить с помощью кесарева сечения.

— Ну, чудеса ведь тоже случаются…

— Знаете, я в них уже не верю.

— Мне всегда хотелось иметь целую кучу ребятишек. — Девин сознавал, что имеет полное право быть с Ханной откровенным. Ему уже давно хотелось выговориться. — А Джолин вообще не хотела заводить детей. В последнее время она, правда, передумала, но только потому, что надеется на алименты, если отсудит у меня сына.

Ханна застыла, едва он упомянул алименты, и Девин сообразил, что она думает о Трэвисе. Помолчав, она ответила:

— Похоже, мы с вами — две стороны одной медали.

— Надо полагать, Трэвис не обрадуется известию о малыше?

Ханна отвернулась, поглаживая живот.

— Когда я узнала, что жду ребенка, то надеялась, что он вернется. Но ведь он умудрился забыть о Джастине. И теперь, узнав о моей беременности, наверняка помчится к адвокату и станет утверждать, что он тут ни при чем.

— Пожалуй, даже если вам самой ничего от него не нужно, детям алименты не помешают, — задумчиво произнес Девин. — Этому ранчо цены нет.

Ханна промолчала, и его осенило.

— Ранчо заложено?

Она вздернула подбородок.

— Я выплачу все проценты! Мои дети будут жить только тут!

Вот теперь ему все ясно. Ханне не позавидуешь. Девин рассеянно взъерошил волосы и поискал шляпу, а затем проворно вскочил, словно подстегиваемый гневом к мерзавцу Трэвису, и протянул руки, намереваясь помочь Ханне встать. Даже беременная она весила не больше пушинки, и ему внезапно захотелось оберегать ее от всех невзгод, но он только посоветовал:

— Ханна, вам надо отсудить алименты.

— Нет! — быстро отозвалась она. — Не могу. И не буду.

Девин почувствовал раздражение.

— Черт возьми, почему нет? Это же ради ваших детей! Детей Трэвиса! — Ему было больно даже думать о том, что негодяй поломал Ханне жизнь.

— Вот именно из-за детей и не могу. Подумайте, придет день, и Джастин узнает, что я засадила его отца в тюрьму! Уж кто-кто, а вы должны меня понять!

— Джастин будет только благодарен вам, если деньги, которые вы получите от Трэвиса, помогут ему оплатить учебу в колледже! — упрямо возразил Девин.

— Как бы там ни было, я уже все решила.

Она решительно отряхнула пыль с джинсов, и Девин догадался, что его поставили на место. Впрочем, и без того ясно: он лишний в ее жизни. Однако Ханне безусловно нужна помощь, и он не сдержался:

— Вам надо рассказать обо всем родным и друзьям, а не мучиться в одиночку.

— Мне просто казалось, что Трэвис должен узнать первым, — возразила Ханна.

Она вышла из денника и взялась за вилы, Девин последовал за ней. До этого он тревожился, как она ладит с Ракетой. Теперь беспокойство Девина возросло в десять раз.

— Даже и думать не смейте! — Девин решительно выхватил у нее вилы. Едва руки их соприкоснулись, как Ханна послушно отступила назад. «Без глупостей!» Девину показалось, что слова эти словно стеной отгородили от него Ханну. Конечно, она чувствовала, что их влечет друг к другу, но наверняка не намерена связываться с еще одним ковбоем.