Знаешь, все всерьез! - Лорин Батлер Страница 11

Находясь в этой комнате, нельзя было сказать, что людей, когда-то живших здесь, эти стены защищали, что здесь они смеялись и плакали, ссорились и мирились, ласкали и любили друг друга. Кора видела, как гость нахмурился, разглядывая комнату, и обеспокоенно подумала: может, он тоже уловил здесь недостаток каких-то невидимых импульсов?

Странно, что человек привыкает к некоторым вещам, приспосабливается, принимает их и, наконец, считает это нормой. И нужен кто-то другой, кто заставит посмотреть на все с совершенно иной точки зрения.

Расправляя и без того безупречно гладкое покрывало на постели, Корина почувствовала, что ее руки дрожат. Ее брак… ее жизнь… ее личная жизнь… все это принадлежало ей, и никому другому. Не стоит беспокоиться, что кто-либо еще — кто угодно — когда-нибудь узнает ее тайну, заверила себя Кора.

Единственная возможность для него… для них узнать — это услышать ее рассказ, а она, конечно же, никогда не сделает такой глупости.

Во время встречи с управляющим Гатти вдруг обнаружил, что у него нет бумажника. Прокручивая в уме все события этого дня, он подумал, что, возможно, обронил его в ванной в доме Вудов. Взглянув на часы, Луиджи решил, что быстрее будет сразу же вернуться, нежели звонить и предупреждать о приезде.

Он вежливо прервал разглагольствования Теодора о капризной погоде и ее влиянии на объем продаж и объяснил, что у него есть срочное дело, которое не терпит отлагательств.

Луиджи подъехал к дому Коры и увидел, что задняя дверь чуть приоткрыта. Это было очень по-семейному. На Гатти нахлынули воспоминания детства, и он, не задумываясь, без стука распахнул дверь и вошел внутрь.

Гатти нашел Корину в гостиной. Она осторожно стирала пыль с фотографии в серебряной рамке и, увидев Луиджи, быстро, почти виновато, поставила ее на место. Почему-то это защитное движение разозлило гостя, и он резко спросил, указывая на фотографию:

— Неужели вы никогда не ревновали мужа к ней? Неужели никогда не желали быть первой, чтобы выбраться из тени, которой укрыл вашу жизнь ее образ?

Лицо Коры вспыхнуло. Сначала от удивления, вызванного неожиданным визитом, и смущения за собственное поведение, ведь она вела себя так, словно не имела права находиться здесь, в этом доме. Потом — от гнева.

— Возможно, в вашей стране принято задавать интимные вопросы, критиковать личную жизнь, заглядывать в самые потайные уголки души чужого вам человека, но только не у нас! — резко выпалила Корина. — Мой брак…

— Ваш брак! — прервал ее Гатти. — В моей стране мы не относим те отношения, которые были у вас с мужем, к нормальному браку, — сердито отозвался он. — В моей стране, — подчеркнул он, — ни одна женщина не принимает покорно роль человека второго сорта…

— Мой брак не был второго сорта, — яростно сопротивлялась Корина. — Выходя замуж за Вуда, я знала, как сильно он любит Сару. Тогда я знала о…

— О чем? О том, что все, чего он от вас хотел, — это чтобы вы заботились о мавзолее, в который он превратил дом? И вы были счастливы от этого? Вы принимали это?..

Презрение в его голосе заставило Кору защищаться.

— Вы не знаете самой важной вещи о браке.

— Разве? — обманчиво мягко отозвался Луиджи. — Как любой другой мужчина я знаю, что такое быть мужчиной. Когда вы оставили вашу спальню, простите, спальню мистера Вуда? — спросил он.

— Я… После смерти мужа… Я не…

— Что «не»? Вам не нравилось делить постель с привидением? Смешно, ведь в течение всей супружеской жизни вы делили ложе с призраком его первой жены. Вы спали втроем!

Гатти не нужно было слышать ее напряженный вздох или видеть гнев в глазах, чтобы знать, что он зашел слишком далеко, сказал больше, чем следовало. Он понял это, как только жестокие слова сорвались с языка, но, конечно же, было поздно брать их назад, слишком поздно ругать себя и спрашивать, что двигало им, что заставило его — именно его, который много лет назад понял, что нужно осторожно подходить к легко уязвимым чувствам людей, — сказать это. На этих принципах Луиджи вырастил своих сестер, а теперь так злостно и безжалостно оскорбляет другого человека. Почему? Что в этой женщине заставляет его вести себя так вызывающе, так агрессивно?

— Простите, — тихо извинился он. — Вы правы… Я зашел слишком далеко. Просто… — Он указал на фотографию и продолжил. — Наверное, не могу отделаться от мысли, что сам чувствовал бы, будь вы одной из моих сестер. Для вас не было легко… быть замужем за мужчиной, который…

— Который что? — бросила Кора. — Любил первую жену больше, чем меня?

Ее губы слегка скривились в усмешке, когда она заметила, как Гатти отвернулся от нее. Значит, она смутила его. Что ж, он этого заслуживает. Ведь он сам затронул тему ее брака, а небольшое смущение — это меньшее, чего он заслуживает после всего, что сказал.

— К тому же я не ваша сестра, — яростно продолжила Корина, — и мои отношения с Оливером, наш брак…

Она запнулась, и внезапно глаза ее наполнились слезами.

— Должно быть, вы очень любили мужа…

Кора услышала его хриплый голос, а Луиджи в это время думал, как и когда Фаррингтон вошел в ее жизнь.

То, что сказал Гатти, отчасти правда, призналась себе Корина. Однако она любила не самого Оливера, а то, что он для нее сделал.

Только это было слишком личным, чтобы открыть кому-либо, особенно мужчине, который стоит рядом и наблюдает за ней.

— Он умер почти два года назад, а вы по-прежнему держите это место, как мавзолей, — сказал Луиджи. — Почему?

Интересно, все европейцы так прямолинейны, так… так нескрываемо любопытны, когда речь идет о личной жизни других людей? Кора терзалась сомнениями. Что сказать ему, чтобы дать понять, насколько неприятными были его вопросы? Что, наконец, неприлично затрагивать подобную тему.

— Это дом Оливера и Сары, — уклончиво ответила Корина, надеясь, что он оставит ее брак в покое и скажет, зачем вернулся.

Вместо этого Луиджи ухватился за ее слова и набросился на Кору с умением и скоростью кобры.

— Это был их дом! Время прошло, они уже в прошлом, а вы — в настоящем. И вы должны оставить прошлое позади…

Что же он опять говорит? Луиджи увидел, как изменилось ее лицо, напряглось тело.

— Не всегда легко забыть прошлое, — тихо ответила Кора. — Даже если мы этого хотим… — Она резко замолчала.

Луиджи подумал, что она, вероятно, сказала больше, чем намеревалась.

— Зачем вы вернулись? — спросила Корина, сменив тему. — Передумали жить здесь?..

Она не очень-то хочет, чтобы я оставался в этом доме, подумал Гатти. Нет сомнения, что ее втянула в это чересчур напористая золовка. Зачем? Чтобы защитить работу своего мужа или свой брак?

При нормальных обстоятельствах Луиджи, извинившись, просто поселился бы в отеле, но сейчас он понимал, что не хочет терять контакт с этой загадочной женщиной. Пока что не хочет… До тех пор, пока… До тех пор, пока что? Пока не поймет, что в ней вызывает у него бурю неуловимых и незнакомых ощущений. Если тебе действительно нужно время, чтобы разобраться во всем, то ты выбрал плохой путь, мысленно упрекнул себя Гатти. Она манила его, злила… возбуждала… волновала его, и если когда-нибудь она переспит с ним, ему придется сначала убедиться, что в их постели нет никаких призраков.