Решительная леди - Бронвин Скотт Страница 11

— Я буду рада прогуляться.

Остаток обеда прошел за легкой дружеской беседой. О Дориане Роуланде в следующий раз вспомнили только тогда, когда Брэдфорд довез ее до дома. Слегка придерживая локоть Элизы, Чарльз проводил ее до дверей.

— Очень рад был увидеться с вами, мисс Саттон. Примите мои извинения, если новости о Роуланде расстроили вас. Но зато теперь вы все знаете и, я уверен, поступите правильно.

Она вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Вот уже второй день Роуланд даже не пытался притвориться, что в хорошем настроении. Знакомство с Элизой, на которое он согласился, чтобы поправить свои дела, взбудоражило его, однако надежды на скорое удовлетворение проснувшихся желаний не было. Увидев, что рабочий криво заколачивает гвозди, он с рычанием вырвал у него молоток из рук:

— Вытащи это и сделай как следует!

После этого остальные начали сторониться старшего мастера, он их не винил. Роуланд получил что хотел, поцеловал Элизу, и это выбило из колеи. Он вообще-то знал, что так поступать не следовало, однако подобные мысли его и раньше никогда не останавливали. Он всегда получал желаемое, а Элиза, эта принцесса, ему нравилась, особенно когда злилась и не пыталась демонстрировать свои профессиональные навыки. Она рассердилась на него и от этого удивительно похорошела, зеленые глаза потемнели, на щеках вспыхнул очень привлекательный румянец. И еще долго в ней будет гореть обжигающее пламя, вызванное желанием показать себя.

Подумав об этом, Дориан усмехнулся. Она не стала разыгрывать недотрогу, тогда как обычно благородные девицы буквально выставляют напоказ свою невинность. Несмотря на это, у него не было сомнений в том, что склонная к авантюрам Элиза Саттон — настоящая леди. Впрочем, мужчины вроде Роуланда предпочитали не связываться с леди, потому что они обычно требовали продолжительных отношений, на что Дориан готов не был.

— А вот и красотка! — крикнул один из рабочих, грубый парень по имени Адам.

Обычно Дориан таких не нанимал, но в этот раз выбирать было практически не из кого, да и к тому же хотелось поскорее начать работу над яхтой.

— Заткнись! И впредь будь почтительнее! — прорычал Дориан.

Оторвавшись от работы над каркасом, он увидел, как Элиза пересекает двор. В это утро она выглядела настоящей принцессой, немаловажную роль сыграл ее туалет. Роуланд знал, что одежда женщины — ее броня, а Элиза в утреннем платье из узорчатого шелка цвета лаванды выглядела просто идеально. Костюм дополняли мягкая серая шаль и капор с кружевной отделкой того же цвета. Очень скромный и благопристойный ансамбль. Правда, скорбящей дочери следовало одеваться немного иначе. Дориан даже на мгновение подумал, что Элиза вообще отказалась от траура. Скромность костюма ничуть не портила ее. Проводив взглядом покачивавшиеся юбки и то, что скрывалось под ними, Дориан решил, что все дело в походке.

Элиза пересекала двор, игнорируя устремленные на нее внимательные взгляды, высокомерное поведение не осталось незамеченным. Дориан впервые ощутил укол вины за то, что нанял на работу такой сброд. Эти грубияны понятия не имели о том, как вести себя с леди. Впрочем, он и не знал, что она собирается появляться на верфи каждый день.

— Я так понимаю, сказанное мной вчера вы оставили без внимания. — Дориан отложил инструменты, с помощью которых крепил обшивку к каркасу судна.

— И вам доброе утро! — Не обращая внимания на холодное приветствие, Элиза весело улыбнулась. — Мне нужно кое-что с вами обсудить. У вас найдется свободное время?

Услышав этот вопрос, Адам Бент противно ухмыльнулся:

— Собираешься выслушивать приказы этой малышки? И какой ты после этого начальник?

Послышались неприятные смешки. Это нужно было пресекать в зародыше. Рабочие не станут уважать мастера, который кидается к женщине по первому ее зову. С такими, как Бент, Роуланд уже сталкивался во время своих путешествий. Быстрым движением он выхватил у Адама из рук разметочный нож и приставил тому к горлу.

— Если тебе вдруг интересно, он острый и может сделать больно, — с дикой яростью прошипел Роуланд, и всем стало ясно, что он не шутит.

Глаза Адама стали огромными от страха. Элиза за спиной у Роуланда вскрикнула. Все рабочие замерли и уставились на старшего мастера. Хорошо. Пусть смотрят. Пусть знают, кто здесь главный и на что он готов, чтобы подтвердить право занимать эту должность.

— Извинись, — продолжил Роуланд.

— Да в этом нет никакой необходимости. — Элиза сделала шаг вперед.

Неудачное она выбрала время, чтобы вмешаться.

— Нет, есть, черт побери!

Дориан смотрел в глаза Бенту, зная, что тот просто задира и откажется от своих слов. Задиры всегда сдаются при малейшей опасности, а что может быть опаснее ножа, приставленного к горлу? Тонким лезвием можно нанести особенно ужасную рану.

На шее Адама проступила капелька крови.

— Прости, мастер, — заикаясь, сказал он.

— Пообещай, что это больше не повторится.

— Это больше не повторится.

Дориан оттолкнул его.

— Ты прав, не повторится. А теперь, мисс Саттон, не будете ли вы любезны, проследовать за мной в контору?

Возможно, кабинет Элизы не самое подходящее место, особенно когда воспоминания о вчерашнем все еще очень ярки, но больше отвести ее было некуда.

— Вот так вы управляете верфью, мистер Роуланд? Держите всех на острие ножа? — не дожидаясь, пока он заговорит, выпалила Элиза, едва закрылась дверь.

— Да, когда это необходимо. — Дориан скрестил руки на груди. — Вчера я сказал, что ваше присутствие мешает работе, но вы приехали снова.

— Мне нужно было увидеться с вами, — ровно ответила Элиза.

Дориана восхитила ее уверенность. Ни тени сожаления в глазах.

— Вы могли бы вызвать меня к себе домой. Здесь не место женщине.

— Я не была уверена в том, что вы наденете рубашку, — Элиза даже не пыталась маскировать колкости, — не могла допустить, чтобы вы опозорили дворецкого. — Она посмотрела на него искоса, от этого взгляда ему стало не по себе, а потом загадочно добавила: — Впрочем, теперь уже поздно что-то предпринимать. Рубашка уже ничего не исправит.

— В рубашке, без рубашки, для меня это не имеет никакого значения, принцесса.

Дориан говорил подчеркнуто медленно. От Элизы он не видел ни пощечин, ни прочих глупостей, какие совершают леди, когда стыдятся признать, что им понравилось запретное удовольствие. Сейчас эти глупости он принял бы за шаг вперед.

— Конечно же для вас это не имеет никакого значения, — она изобразила благопристойную улыбку, — вас ведь все равно нигде не принимают. Так какая разница? Вы можете голый по улицам бегать. Ах, стойте, да вы ведь именно так и делаете!

Так вот в чем дело! Элиза выяснила, кто он. Интересно, откуда? Обычно у леди нет доступа к таким сведениям.