Чужими руками - Юля Григорьева Страница 11

– Домой пойдешь сегодня?

– Надо. Приду и объявлю ей, что мы с тобой встретились. Что я люблю тебя.

Хлопаю глазами. Что я слышу? Вася ли это? Какая твердая решимость!

– Ты что? С ума сошел?

Судя по посторонним звукам, сопровождавшим эту реплику, Лизка вскочила с постели.

– Почему? Мы же любим друг друга. И оба хотим быть вместе. Разве не так? Теперь, когда ты свободна…

– Да! Свободна! И хочу, чтобы мы были вместе. Только сделать это надо по-умному!

Слушаю возбужденный голос Лизки, а сама тем временем пытаюсь сообразить: что означают ее слова «я свободна»? Развелась? Вот это поворот! Совсем, что ли, вернулась? Или… Ничего не понимаю!

– По-умному – это как? – спрашивает Василий после небольшой паузы.

– Я тебе уже говорила! Повторить?

– Не надо! Помню. Только понять не могу… Отель твой. Других претендентов на него нет. Увы, я в сравнении с тобой – мышь амбарная. Мне это не нравится. Но я готов работать! Ты будешь руководить, я исполнять!

Вот оно что! Лизка овдовела! И теперь у нее свой отель! О-бал-деть!

– Отель-то мой. Только муж из-за болезни запустил бизнес. Чтобы заново раскрутиться, надо вложиться. Того, что он мне оставил, мало!

– Кредит возьмем…

– Какой ты наивный, Васенька! Кредиты отдавать надо! Да еще с процентами!

– Ты куда клонишь?

– Сам знаешь!

– Сколько раз тебе говорить, что квартира – не моя! Она на Зою приватизирована!

– Значит… Надо, чтобы она стала твоей!

– Не понял…

Слышу в голосе Васи недоумение. Сама тоже не могу ничего понять. Куда Лизка клонит? Чтобы Вася убедил меня переписать квартиру на него? Не может Лизка на это надеяться. Знает, что меня, как бабушка говорила, на хромой козе не объедешь.

В наушниках надолго повисает тишина. Нутром чувствую: вот он, ключевой момент. Внутренне напрягаюсь. Боюсь пропустить самое важное.

– Если бы вернуть квартиру, которую отобрала у меня Зойка. Ты не представляешь, как это важно для меня. Я тебе не говорила… Я каждый день гуляю возле своего дома. Я все еще называю его своим…

– Не боишься Зою встретить?

– Я гуляю по утрам. Представляешь, ни разу не видела никого из тех, что жили там раньше! Ни одного знакомого лица. Нет соседских стариков и старушек. Дети, понятно, подросли. Но ведь не могли они так измениться, что я никого узнать не могу! А взрослые? Куда они делись? Не могли же все помереть или уехать!

Снова долгое молчание. Видимо, Василий не знает, что ответить.

– Я прикидывала… Если продать квартиру… Вложить деньги в дело вместе с тем, что от мужа осталось… Неплохо для начала! А там! Сделаем ремонт. Дорогу от шоссе в порядок приведем. Рекламные щиты поставим. Еще кое-что. И попрет к нам клиент – успевай поворачиваться! За два-три сезона поднимемся!

– Чего размечталась? – В голосе Васи звучит раздражение. – Сама профукала квартиру. Все права на нее имела.

– Сглупила, – соглашается Лизка. – Я тогда о жизни думать не могла, не то что о квартире. Рада была уехать хоть куда, только бы вас не видеть.

– Вот и я о том же. Чего теперь воду в ступе толочь?

– Нет, Васенька. Это не вода в ступе. Я должна, просто обязана вернуть себе то, что Зойка нагло присвоила.

– Не понимаю, куда ты клонишь…

– А туда, что детей у вас с Зойкой нет. И в законном браке вы. Так что, если с ней что-то случится – квартира твоя!

– Ну давай будем ждать, пока ей на голову сосулька упадет!

Василий смеется, но смешок нервический.

– Надо помочь ей, Вася… – негромко говорит Лизка.

– Чем? – так же тихо спрашивает мой муж.

– Осчастливить тебя наследством в виде квартиры и машины, – серьезно отвечает Лизка. – А я после этого с радостью выйду за тебя замуж. Уедем в Австрию и…

– Как… помочь?

– Способов много. Ты уж сам, пожалуйста, выбери, какой тебе по душе.

– Ты предлагаешь…

Василий замолкает. Он всегда был тормозом. Неужто еще не понял, куда Лизка клонит? Или прикидывается?

– Именно это я и имею в виду!

Голос Лизки звучит жестко. Как приговор.

– Ты с ума сошла! – еле выговаривает мой супруг.

Голос Василия дрожит. Живо представляю его в эту минуту: голый мужик с трясущимися бледными руками смотрит на возлюбленную, как приговоренный к смерти на приближающегося палача.

– Боишься? – спрашивает его Лизка.

Голос у нее спокойный. Как у человека, который хорошо знает, о чем говорит. Который уверен в свой правоте. Осталось только убедить струхнувшего любовника в том, что это единственно правильное решение.

И она уверенным голосом начинает объяснять утратившему сообразительность Васе, почему меня надо устранить. Именно это слово она произнесла. Видимо, не решилась выговорить другое, более короткое, но точное: «убить». Чтобы раньше времени не травмировать психику любовника.

Она говорит долго и неторопливо, словно основательно готовилась к этому разговору. Вкратце суть ее монолога сводится к тому, что ее подлая сестричка, то есть я, не заслуживает ничего другого, кроме бесплатной путевки в лучший из миров. Потому что нагло отобрала у нее все: жениха, квартиру, право на счастье. По большому счету – лишила безоблачного будущего. Но Бог не оставил Лизу. И сегодня все сложилось так, что пришло время подлой Зойке платить по счетам. Можно и нужно одним выстрелом убить нескольких зайцев. И Зойку наказать, и вернуть все, чем та незаконно пользуется, и обеспечить собственное счастье на всю оставшуюся жизнь.

– Если все хорошо подготовить, то риска практически нет, – спокойно говорит Лизка. – Вероятность неудачи – чисто символическая. Как говорят умные люди: кто не рискует…

– Я не убийца! – решительно заявляет Василий.

– Я тебе и не предлагаю мочить ее! Убийство – это не наш путь, Вася. Имитация самоубийства тоже не годится. Тоже будут сомнения, подозрения, догадки… Нам нужен несчастный случай.

Голос Лизки звучит так, будто все уже решено. Словно Вася уже согласился грохнуть свою жену. И теперь заговорщикам осталось только выбрать способ убийства. Придумать, как представить его несчастным случаем. Сочинить надежное алиби.

Я курю третью сигарету подряд. Меня трясет. Забываю стряхивать пепел. Он сыплется на курточку, на брюки. Ну, Лизка! Ну, молодчина! Смотри-ка, что задумала! Грохнуть меня!

– Чего задумался? – раздается в наушниках голос Лизки.

– Задумаешься… – вяло отвечает Василий.

– Ты верь мне, Вася, – серьезно, с чувством говорит Лизка. – Нет у нас другого пути. Или мы, или она. Третьего не дано. Всю жизнь она стоит у нас на пути. Не станет Зойки – не станет и препятствий для нашего счастья.