Горячая собственность - Сара О'Брайен Страница 11

Я заглянула в дымящееся кастрюли, и мой желудок заурчал, но я улыбнулась матери и поблагодарила ее за угощение для собак. Затем оправилась на поиски Вилли. Я нашла брата и его друзей среди кучи электрооборудования, собранного вокруг машины. На всех парнях были джинсы шириной в футбольное поле и особый стиль прически — бритые головы.

— Господи Иисусе, Эллен!

— Да, она розовая, ну и что? — вызывающе сказала я, упершись руками в бока. Меня стало возмущать несправедливое отношение в нашей стране к розовым машинам.

— Дело не в том, что она розовая. А в том, что это «хонда», Эллен, это намного хуже, — заключил он под смех своих друзей.

— Значит, ты решил идти на выступление пешком? Что ж, прекрасно, — сказала я, делая вид, что собираюсь уезжать. Вилли засмеялся и открыл багажник.

— Что это за кошка, Эллен?

Проклятие! Я совсем забыла о фарфоровой кошке из Хонан Террас. Shit, shit, shit [1]! «Шэмрок», должно быть, уже закрылся на выходные. Ничего не поделаешь, придется оставить ее в кладовке у матери. Она не будет возражать, в кладовке полно места. Не говоря уж о том, что она была аккуратнее, чем моя и, наверное, больше.

Я подбросила мальчишек в «Храм» и оставила сумку с объедками для собак возле мусорного контейнера возле моего дома.

Пятничный вечер начался не так, как я планировала, так же как и весь уик-энд. Я наполнила ванну с ароматными солями, но, не успев принять ее, заснула перед телевизором под голос Джерри Спрингера. В субботу мне надо было делать покупки и заниматься уборкой. Но, когда я проснулась на кушетке, по телеку шел прекрасный фильм с Элвисом, и… Ну, в общем, день почти пропал.

Вы знаете, как это бывает: вы смотрите фильм, готовите полуфабрикаты, кормите кошку, выбрасываете мусор и — эй! неожиданно уже полночь. Я провела воскресенье в размышлениях о том, что надеть вечером. И к шести часам моя кровать была завалена одеждой, а я сидела посреди этой груды тряпок в черном бюстгальтере и трусиках и с большим прыщом над правой бровью.

Мне хотелось зареветь и сесть перед телевизором с Джоем. Но я сделала последнюю попытку найти что-нибудь подходящее для вечера. Что-то сексуальное, дерзкое и классическое — все сразу — в общем, нечто особенное.

Я остановилась на маленьком черном платье — безошибочном выборе для каждой девушки. Маленькое, конечно, просто так говорится, когда в тебе пять футов пять дюймов без каблуков. Я осмотрела себя в зеркало — я не выглядела сексуальной. Долговязой — да. Смахивающей на женщину легкого поведения — может быть. Но не сексуальной. Я сделала макияж и прическу, как вдруг до меня дошло, что я забыла о подарке для Руфи.

У меня был целый уик-энд для того, чтобы сделать одно дело, и я совершенно о нем забыла. Я помахала в воздухе намазанными ногтями, чтобы они скорее высохли, и постаралась вспомнить, какие магазины могут быть открыты в семь часов вечера в воскресенье. За углом был «Спар». Но я не думала, что они торгуют модными духами или сексуальным бельем — две маленькие слабости Руфь.

И тут меня осенило. По дороге к подругам я остановилась в безлицензионном магазине и купила целый ящик чилийского белого совиньона — номер три в ее списке главных радостей жизни. На самом деле номер четыре, потому что секс стоял определенно выше в этом списке. Но как бы я ни любила Руфь, я бы не стала снимать для нее на ночь хату.

Я сначала заехала за Руфью и чуть не поперхнулась от ее вида. Руфь была крошечной, но с большой грудью и источала необычайную сексуальную притягательность и шарм, обычно сопровождающие фигуру вроде ее. Сегодня вечером она превзошла самою себя, облачившись в облегающие кожаные черные брючки и топ под леопарда. Ее загорелый живот был обнажен, демонстрируя проколотый пупок. В целом она выглядела как Килли Миног, но ее попка была как у Долли Партон.

Она заметила, что я впилась в нее глазами, и небрежно провела рукой по взъерошенным светлым кудрям.

— Что ж, в конце концов, это мой день рождения, — сказала она, улыбнувшись своей соблазнительной улыбкой женщины-вамп.

Мы обе рассмеялись. Она влезла в машину в туфлях на шпильках, обтянутых материей под тон леопардовому топу, и я без всяких церемоний указала ей на подарок, лежащий на заднем сидении.

— Ты что, купила мне машину, розовую машину, Эллен? Честное слово, не надо было! — воскликнула она, пристегиваясь на пассажирском сиденье. Я бросила на нее быстрый взгляд и включила зажигание.

— Ящик вина, дуреха, ящик вина тебе в подарок. Поехали, мы опаздываем. Индию кондрашка хватит, — сказала я, и мы покатились со смеху. Теперь мы пришли в подходящее настроение для «пати».

Мы опоздали на десять минут. Индия едва поздоровалась с нами, она не сводила глаз с часов и бросала в нашу сторону презрительные взгляды. Мы с Руфью не смотрели друг на друга, чтобы снова не начать хихикать.

Официант, чрезвычайно высокомерный, но с огромным задом, что сразу отметила Руфь, посадил нас за столик в самом центре зала. Я начала приходить в хорошее расположение духа. Ресторан был сказочным. Внутренний дворик с колоннами, балкончиками, плющом, пальмами в кадках и потолком, окрашенным под цвет неба.

— Не могу поверить, что мне удалось заказать столик. Правда здесь потрясающе?! — торжествующе воскликнула Индия, оглядываясь по сторонам.

— Ага, — согласилась я. — Красиво.

— Красиво, — подтвердила Руфь, поворачивая голову в сторону, чтобы лучше рассмотреть зад официанта. Она тихонько напевала.

— Прекрати, Руфь, — потребовала Индия.

Я заглянула в меню и присвистнула.

— Это мой вечер. Если захочу, — объемся, — пропела Руфь, выпрямляясь на своем стуле. — Покажи-ка мне это меню.

Индия закатила глаза, и мы сосредоточились на чтении наших длинных, элегантных карточек меню.

— Я тут не понимаю половины названий, — призналась я.

— Я тоже, — сказала Руфь. — Интересно, есть ли у них простая треска с чипсами?

Индия снисходительно улыбнулась.

— Я вижу, что вас нельзя никуда брать с собой. Вы всегда меня подводите.

Скоро официант вернулся и принял наш заказ, напоследок окинув Индию беглым взглядом. На ней было очень простое зеленое шелковое платье под цвет глаз. Ее черные волосы были аккуратно собраны в пучок, который, казалось, никогда не может рассыпаться. Мне всегда казалось, что Индия выглядит строгой и холодной, пока она не улыбалась. Тогда все ее лицо вспыхивало, как маяк. Улыбка превращало лицо Индии из хорошенького в красивое.

— Это платье потрясающе подходит к твоим глазам, — сказала я ей.

Она наградила меня улыбкой.

— Спасибо, Эллен. Ты тоже отлично выглядишь, мне нравится твоя прическа: «ветерок», она, кажется, называется.

— «Я у мамы дурочка». Вот как она называется. «Я у мамы дурочка». Право же, Индия, ты бы тоже могла сделать себе такую, — с невинным видом произнесла Руфь. Мы все рассмеялись.