Мозаика любви - Наталья Сафронова Страница 11

Вскоре вместе с охранником на крыльце появился какой-то усатый тип в темном свитере, на котором выделялся светлый прямоугольник бэджика. Анатолий приспустил чуть запотевшее стекло и всмотрелся. Фамилию он не разглядел, но с удивлением обнаружил на пластиковой метке незнакомца логотип своей компании. Пока недовольный владелец «Ниссана», под руководством охранника, отъезжал с места хозяйской парковки, Лобанов с недоумением размышлял, откуда взялся новый сотрудник. Войдя, наконец, в здание, он прошел в свой кабинет, находящийся в соседнем с офисом крыле и отделенный от комнат сотрудников небольшим переходом. Несмотря на участие в деятельности нескольких компаний, своим рабочим местом и главным делом Лобанов считал «Агрохимцентр» — его собственное детище, приносящее если не самую большую, то уж точно гарантированную часть его денег. Он создал эту компанию в соответствии со своим представлением о том, как надо вести дела, и считал продуманную технологию главным залогом стабильности и успеха. То есть если в других компаниях Анатолий делал деньги, то здесь еще и царил.

В приемной Лобанова, как всегда, встретили тишина и порядок, обеспечиваемые его бессменной помощницей — Ольгой Андреевной. Странный выбор и приверженность «старым кадрам» частенько были предметом шуток партнеров и недоумения клиентов. Но Анатолий твердо отклонял все попытки сосватать ему в секретари молоденьких образованных девиц.

— Девушками надо любоваться в клубе, на работе же важна не красота, а опыт, — объяснял он тем, кто одолевал его глупостями по поводу пенсионного возраста секретарши.

— Шеф ее держит за то, что она Ленина видела, — хохмили некоторые, на что Анатолий Николаевич спокойно отвечал:

— Нет, Ленина она, к сожалению, не видела, но при Хрущеве уже работала. А на пенсию ушла с должности начальника канцелярии Министерства торговли. Любую бумагу помнит наизусть, как Любшин в фильме «Щит и меч», а любого клиента вычисляет по первому «Алле!». Таких уже мало, а скоро совсем не будет, завидуйте.

И действительно, те, кто знал деловые качества Ольги Андреевны, удивлялись ловкости Лобанова, никогда не имевшего проблем, знакомых большинству и возникающих из-за неумения секретарей самим решать что, когда и кому надо говорить и не говорить.

— Доброе утро, Анатолий Николаевич! — уютно, по-домашнему пропела Ольга Андреевна, поднимаясь из-за стола и выходя ему навстречу.

— Здравствуйте, как самочувствие? — ответил на приветствие начальник.

— Нормулёк! — позволила себе игривую интонацию Ольга Андреевна, но тут же перешла на официальный тон: — Вас разыскивали наши аудиторы, звонил представитель «Баф», и на три часа вы приглашены в банк на заседание конкурсной комиссии. Из «Супервояж-тур» звонила Хмельникова, просила узнать, не меняются ли у вас обычные сроки вылета в горы?

— Соедините меня сначала со складом, затем с нашей бухгалтерией. Аудиторам назначьте на завтра. Свяжитесь с туристическим агентством, пусть бронируют начало января. Через час я жду Семенова.

— Чай как обычно? — уточнила секретарша.

— Нет, лучше минералки с газом, — пожелал шеф.

Рабочий день начался. Вынимая из портфеля сотовый телефон, Лобанов заметил на нем значок полученного сообщения.

«Наверное, информация от оператора, ведь я как тот полковник из песни «Би-2», которому никто не пишет», — предположил он, но все-таки открыл послание. Номер отправителя был незнакомым, а текст приятным:

«Как самочувствие? Как добрался вчера?» Подпись отсутствовала.

«Татьяна, наверное, — подумал он, превратившись из Лобанова в Мака. — Как ответ писать, не знаю, лучше позвоню».

Однако на звонок ответил раскатистый армейский баритон полковника Балтийского, которым, он, видимо, привык проверять личный состав.

— Привет, Мак! Рад тебя слышать! Вчера здорово было, почти все собрались!

— Да, я сам не ожидал, что буду так рад этой встрече. Я ведь давно ни с кем не виделся. А ты общаешься с кем-нибудь регулярно?

— Славка с Милкой у нас иногда бывают в гостях, наши пацаны даже подружились, теперь независимо от нас по «аське» болтают. Аню Пименову как-то случайно в магазине встретил, теперь она меня культурно развивает. Были вместе один раз на концерте и два раза в кино. А с остальными иногда созваниваемся.

— Здорово, а я и этим не могу похвастаться. Забыли меня все, — посетовал Лобанов.

— Ты зря, мы, когда перезваниваемся, о тебе всегда вспоминаем. Думали, ты совсем от коллектива оторвался, загордился, — признался полковник.

— Да нет. Кручусь без конца, — продолжил прибедняться бизнесмен.

— Это у всех так! Есть работа — жалуются, что нет времени, а нет работы — так и время ни к чему. Вон Славка уже второй год мыкается. У них там все продали и закрыли, устроиться не может, говорят, староват уже. Хорошо, у него Милка — ангел, не то, что словом, в мыслях не попрекнула. Он, конечно, всякую халтуру находит, но это ж не то, — поделился чужими проблемами Балтийский.

— А чем он занимается? — из вежливости, но начав уже тяготиться разговором, спросил Лобанов.

— Не знаю точно, но что-то по компьютерной части, — без подробностей ответил приятель.

— Ну сейчас вакансий много, найдет что-нибудь. Сам-то как? — дежурно поинтересовался Лобанов.

— Нормально, — также дежурно ответил Женя.

— Ну, спасибо, что позвонил. Я твой номер в телефонную книжку перенесу, созвонимся как-нибудь, — постарался закончить разговор Анатолий.

Чуткий, несмотря на изрядную жировую прослойку, Балтийский это почувствовал и простился сухо.

В это же время, улучив затишье, выдавшееся на работе в связи с отъездом главного редактора в Останкино, Луговская тоже общалась с Женей Балтийским, но мысленно. Чтобы внешние силы не мешали ей вспоминать историю его любовных похождений, она отключила мобильный телефон и предупредила редакционного администратора на телефоне, что ее два часа не будет. Затем вставила флэш-карту в свой рабочий компьютер и, перенеся папку «Тетрадь Татьяны Папиной» на рабочий стол, создала в ней новый документ. Когда через два с лишним часа гонец, посланный вернувшимся главным редактором, позвал ее на совещание, она сохранила новый документ под заголовком «Встреча».

«Они встретились лет через десять после последнего телефонного разговора и лет через двадцать с лишним после знакомства. Словом, так можно было только случайно столкнуться, в овощном магазине, например. Она выскочила из дома, даже не накрасив губы, в старенькой курточке с капюшоном, которым нельзя было толком прикрыть растрепанные волосы. Он притормозил у магазина и, хоть до входа была пара шагов, прихватил кепку — похолодало уже по-осеннему. Столкнулись они в дверях: он — туда, она — оттуда. Она радостно, искренне улыбнувшись, загородила ему дорогу, узнав первой. Он смутился и обрадовался ее порыву. Однако фразу: «Как ты изменилась!» — не произнес, не от галантности, а от ужаса пронзившей его мысли: «Как же, значит, изменился я!»