Леди в красном - Эйлин Гудж Страница 11

— Я знаю, что ты ничего не хотела этим сказать, — сказала она, понимая, что несправедливо с ее стороны вымещать горечь на Дениз.

Сестра бросила на нее печальный взгляд.

— Извини. Я знаю, что тебе сейчас тяжело. А я не делаю ничего, чтобы как-то облегчить твои страдания. Но дело в том, что я не знаю, как много ты хочешь услышать.

Эллис ответила сразу же, не раздумывая:

— Я хочу знать о сыне все.

Дениз вздохнула.

— На мой взгляд, он держится очень хорошо, хотя это непросто. В школе ему приходится выслушивать разное. Сама знаешь, как оно бывает… Дети порой бывают очень жестоки. Мой тебе совет, действуй постепенно. Джереми понадобится время, чтобы снова принять тебя в свою жизнь.

Дениз повернула на Фокс Вэлли-роуд, где, судя по выбоинам, дорога не ремонтировалась с тех самых пор, как Эллис проезжала по ней в последний раз. Они подскакивали на ухабах, следующих один за одним, причем автомобиль всякий раз пронзительно-жалобно скрипел, норовя вот-вот развалиться на части, словно в унисон с одолевавшими Эллис мыслями. Она выдержала все эти годы в тюрьме лишь потому, что знала, что однажды вернется домой, к Джереми, и мысль об этом давала ей силы. Теперь, когда долгожданный миг настал, ее встречали как нежданного гостя. И как ей теперь с этим справляться? Как можно притормозить, если знаком лишь с одной скоростью?

— Я приехала не для того, чтобы усложнять ему жизнь, — сказала она тихо, вцепившись в ручку на дверце машины, когда их подбросило на новой выбоине, и грязь из-под колес заляпала лобовое стекло.

— Я знаю, милая. И уверена, что все у вас наладится. Просто не сразу.

Дениз успокаивающе потрепала Эллис по колену.

Было довольно-таки непривычно чувствовать себя в роли младшей сестры. Пока они росли, именно Дениз не удавалось наладить собственную жизнь. Она вечно сидела на диете в надежде влезть в одежду меньшего размера и пребывала в вечном беспорядке, начиная с растрепанных волос и заканчивая разбросанными вещами в своей половине шкафа, который они делили на двоих. Даже сейчас, глядя на мусор под ногами — клочки бумаги и мятые соломенные обертки, пустой стаканчик из-под кофе и что-то еще, похожее на куклу Барби, выглядывающее из-под валяющейся тут же на полу футболки, — Эллис видела, что почти ничего не изменилось. И тем не менее именно Дениз сейчас прочно стояла на ногах и знала ответы на все вопросы. В то время как Эллис не знала ничего.

Когда они подъехали к беспорядочно построенному фермерскому домику Дениз, дождь практически прекратился. Дом был в добром получасе езды от города, но, как Дениз любила говорить, где бы еще они смогли отхватить такой участок? Десять акров с собственным озером и хлевом, в котором держали лошадь, кур и домашнюю любимицу, свинку по кличке Мирабель, — проект «4-Н» [6], в котором Тэйлор так и не смогла поучаствовать.

Выйдя из машины, Эллис обратила внимание на патрульную машину Гарри, припаркованную рядом с одним из этих жутких пожирателей бензина эпохи семидесятых, сплошь покрытом вмятинами, который наверняка принадлежал Райану. Ее беспокойство возросло: она не имела ничего против Гарри — они всегда прекрасно ладили, — но она не видела его с тех самых пор, когда в последний раз приходила в этот дом, и теперь не знала, чего от него ожидать. Встретит он ее неприветливо или, наоборот, с распростертыми объятиями? Кроме того, существовала еще одна загвоздка: он был не просто ее законным зятем, он был самим законом. А в тюрьме она отвечала именно перед законом. Некоторые надзиратели откровенно злоупотребляли предоставленной им властью. Казалось, им доставляло удовольствие травить заключенных: они подделывали обвинительные листы, выдавали наряды на работу, прекрасно зная, что у осужденного в это время занятия или он ожидает посетителя, заставляли часами, а то и сутками ждать доставки медикаментов. Даже сейчас при одной только мысли о человеке в форме Эллис бросало в пот.

Она как раз поднималась по ступенькам на веранду, когда входная дверь распахнулась и в проеме показался здоровяк в джинсах и фланелевой рубашке, такой же квадратный и непоколебимый, как здание, сооруженное на века.

— Эллис! Хорошо, что ты вернулась.

Гарри подошел и неуклюже ее обнял. От него пахло гелем после бритья, а коротко остриженные светло-русые волосы были еще влажными после душа. Отступающая к затылку линия волос была единственной уступкой годам. Это да еще парочка лишних складок на талии.

— Я и сама рада, — сказала она деланно весело.

Настороженный взгляд его глаз не соответствовал приветствию. Она смогла прочитать в них смешанные чувства по поводу ее вторжения в их жизнь. Эллис все прекрасно понимала и не винила его в этом. Это было бы нелепо, учитывая специфику его работы и тех, перед кем, в конечном счете, он отчитывался.

— Как жизнь, Гарри?

— О, ну ты же меня знаешь. Пыхчу понемногу. Твоя сестра меня без дела не оставит. Если бы ее воля, у меня совершенно не было бы свободного времени, — поддразнил он Дениз, обнимая ее за плечи и улыбаясь так, словно позировал для семейного альбома.

— Вы только послушайте! — воскликнула Дениз, шутливо толкая его локтем в бок. Повернувшись к Эллис, она пояснила: — Я все пытаюсь убедить его баллотироваться на пост окружного уполномоченного. Нам понадобится его поддержка, когда начнется голосование за спрингхиллский строительный проект.

Эллис знала об этом проекте только то, что Дениз и ее приятели-активисты уже которую неделю выражали протест против его внедрения. На месте, которое они так рьяно отстаивали, планировалась какая-то крупная застройка. И все же она имела представление о том, что такое Спринг-Хилл. Он представлял собой нетронутый участок земли, который граничил со старыми владениями их бабушки. Когда они с Дениз были еще маленькими, Нана часто водила их туда гулять, показывая по дороге разных птиц, цветы, насекомых. Похоже, Дениз твердо решила сохранить его нетронутым на радость следующим поколениям.

— На что я каждый раз отвечаю, что раз уж она так завелась из-за этого дела, то пусть сама и баллотируется на пост, — сказал Гарри.

— Я готова отдать за нее свой голос! — рассмеялась в ответ Эллис. И лишь потом вспомнила, что, совершив тяжкое уголовное преступление, лишилась права голоса. При мысли об этом ее улыбка погасла. На лице Гарри, которого посетила та же мысль, отразилась странная смесь жалости и презрения.

Входя за ними в дом, Эллис вспомнила, какой развалиной они его купили. Все свободное время они только и делали, что скоблили, шкурили, красили, приводя в порядок старые полы и деревянные части дома, пока они снова не засверкали. Они сделали из него настоящую «конфетку», хотя сейчас в нем царил хаос, словно после вечеринки. Пол в гостиной был укрыт обрезками картона, разбросанными носками и ботинками, какой-то одеждой. На журнальном столике выстроилась шеренга грязных тарелок и стаканов, здесь же стоял пустой графин из-под молока и тарелка с остатками шоколадного печенья.