Милые женушки - Эбби Дрейк Страница 11

На заднем сиденье лимузина Лорен дрожала при мысли о том, что именно Иоланда устроила все подобным образом. Иоланда, которая, обладая молодостью, внешностью и плавной походкой, отвлекла внимание Винсента на себя.

Водитель открыл дверь для Боба, который вышел на солнечный свет, застегнул среднюю пуговицу своего серого костюма «Джон Грин» и вдохнул весенний воздух, как будто это загородная прогулка и у них еще весь день впереди. Лорен придержала свою широкополую темно-синюю шляпу, оперлась на руку водителя в перчатке и вышла вслед за мужем.

– Все уже здесь, – прошептала она, и Боб кивнул, потому что он никогда не расстраивался из-за того, что опоздал на вечеринку, ему никогда не было неловко или тревожно войти в комнату – или, как в этом случае, на кладбище, – битком набитую друзьями, незнакомцами, кем угодно. Она задумалась, не потому ли это, что обычно оказывался старше всех.

Он взял Лорен за локоть и повел ее к присутствующим, которые, вместо того чтобы смотреть на священника, смотрели теперь на них.

– Здравствуйте, – тихо говорил Боб то там, то тут. – Здравствуйте. Как дела?

Она спряталась в его тени, жалея о том, что не придумала себе мигрень и не отказалась пойти. Лорен просто никогда не нравились похороны, которые проходили пусть даже и при обычных обстоятельствах, а не при таких странных, как эти. Они напоминали ей о ее тревожном детстве, когда вся семья собиралась на дни рождения, и на поминки, и на события между этими двумя и все начинали критиковать друг друга или ее. «Она слишком худая», «Она слишком тихая», «Она совсем не такая умная, как Гарольд, Селия или Мардж», – брюзгливо говорила тетя Клара тете Берти, а тетя Берти передавала тете Джейн.

На похоронах дедушки дядя Рэймонд приставал к ней на заднем сиденье катафалка, потом предложил заглянуть за бархатные шторы, которые висели, несколько раздвинутые, на заднем окне. И когда двенадцатилетняя Лорен нагнулась, он навалился на нее сзади и схватил ее и стал ласкать ее грудь.

Неудивительно, что она не любила похороны.

Боб повел ее по нестриженой траве к небольшому пространству между Даной, Стивеном, Кэролайн и Джеком, которые стояли рядом с Бриджет и Рэндаллом. Ничего нет странного, подумала Лорен, что они все собрались. По большей части люди, о которых судачили, старались не показываться на публике. Кроме того, она поняла, что никто из них не плакал.

Напротив металлического синего гроба с останками Винсента Делано и глубокой ямы, готовой его поглотить, стояли дюжины лилий в горшках, как будто была Пасха и скоро последует воскрешение из мертвых. За растениями стояла Иоланда, одетая в несколько слоев легкого черного материала. Было бы слишком комично, подумала Лорен, если бы Иоланда перепрыгнула через лилии и кинулась на гроб с рыданиями.

Лорен выпрямила спину и собралась.

– Винсент был преданным отцом, – начал священник, и глаза всех присутствующих обратились к невзрачному сыну-проктологу Китти, который поддерживал Иоланду, и к дочери-супермодели, которая стояла справа. Видимо, то, что они плоть и кровь Китти, было недостаточной причиной для того, чтобы сохранить преданность ей.

– Он был замечательным главой семьи, – продолжил преподобный, хотя Китти могла бы возмутиться, если бы она была среди присутствующих. – И он также гордился своим итальянским происхождением.

Итальянским происхождением?

Лорен закусила уголок нижней губы.

«Парни в школьной раздевалке называли меня «итальянский жеребец», – однажды рассказал Винсент. – Что скажешь? Подходящее прозвище?»

Хотя они оба были голые и он только что кончил, она все равно чувствовала себя неловко. Да, пенис у него был большой. Да, он был твердый, да и стоял он дольше, чем когда-нибудь у Боба. Но как бы сильно Лорен это ни нравилось – когда от одной только мысли об этом, лежа в постели с закрытыми глазами, она чувствовала, как увлажняется ее промежность, – она не хотела об этом говорить, по крайней мере не с Винсентом. Она бы с удовольствием поговорила с Даной или Бриджет, или даже с Кэролайн за одним из их обедов после бокала вина, но Лорен не могла и не стала бы делать этого, потому что все-таки она была замужем за Бобом, а Винсент был женат на Китти, и каким бы восхитительным ни был ее секрет, она не могла им поделиться.

Кроме того, что бы она им рассказала? Что у Винсента член размером с древко итальянского флага?

Лорен чувствовала, что Боб смотрит на нее; она поняла, что захихикала. Ну, слова священника хотя бы помогли ей отвлечься от мысли о тете Кларе, и тете Берти, и дяде Рэймонде с его руками, которые всюду лезли… И того, что, с одной стороны, чувствовала грусть, что Винсент умер, а с другой стороны, Лорен была зла на Иоланду, потому что он, без сомнения, остался бы жив, если бы она не появилась в Нью-Фоллсе и не разрушила единственную потрясающую вещь в жизни Лорен.

Они прочитали молитву Господню, и потом все закончилось очень быстро, что для Винсента было никогда не свойственно. Священник пожелал им идти с Богом, но прежде чем они ушли, из-за высокого гранитного камня позади раздался громкий вопль, и все знали, кому он принадлежит.

– Мама! – воскликнул проктолог Марвин, кинувшись к могильному камню. – Мама! Не надо!

Там стояла Китти, маниакальными движениями размахивая чем-то черным и блестящим. Все нагнулись, и священник тоже.

– Нет! – воскликнула Иоланда, когда дочь Китти схватила ее за руку и потащила в противоположном направлении.

– Миссис Делано! – пронзительно закричал священник. – Пожалуйста! Остановитесь!

– Нет, нет, нет! – раздавался голос Иоланды, когда супермодель Элиз оттаскивала ее и ее шифон парил, словно мрачное привидение.

Из-за могильного камня раздался еще один вопль.

Все подняли головы, чтобы увидеть, как Марвин удерживает свою мать, выхватывая из ее руки черный предмет. Китти падает на него и рыдает. Один за другим присутствующие начали подниматься с земли.

– Боже, помоги ей! – снова воскликнул священник.

– Боже, помоги нам! – произнес кто-то, наверное, Джек Мичем.

Ко всей группе вернулась жизнь. Стивен выступил вперед, потому что он всегда первым хотел помочь.

– Китти, – сказал он, – все хорошо. – И Дана чуть не заплакала от гордости.

Остальная часть толпы так и осталась на полусогнутых, словно окаменев. Они стали отступать, когда Стивен направился к Китти и Марвину, которые медленно шли сюда. Марвин обнимал свою мать одной рукой.

– Это была сумочка, – сказал он Стивену так, словно все остальные исчезли. Он показал черный предмет, которым махала Китти. – Это не пистолет. Это сумочка.

Дана узнала лакированную сумочку Китти, сумочку «Боттега Венета», которую Китти купила у Бергдорфа в прошлом году. Хорошо, что она не все потеряла при разводе.

– Я просто хочу попрощаться с моим Винсентом, – тихо произнесла Китти. – Пожалуйста, позвольте мне попрощаться.