То свидание в Кембридже... - Розали Эш Страница 11

— А как ты думаешь?

— Я не уверен, но кое-какие мысли у меня имеются, — вкрадчиво проговорил он. — Мне начать отгадывать? Это такая игра, Полли? Выложить тебе все мои предположения, почему ты из Кембриджа так поспешно удрала, почему не удосужилась сообщить мне о том, что забеременела от меня, почему скрывала от меня само существование моего сына больше трех лет?

— Марко…

— Чего ты боялась? Недовольства семьи? Показаться на глаза отцу и бабушке с выродком Даретта?

— Не смей говорить это слово! Мой сын не выродок!

— Это точно отражает положение вещей. И все по твоей вине! Таинственность Гамильтонов! Все что угодно, только бы не признать одного из Даретта отцом своего ребенка. Ну как, правильно я отгадал?

Злыми глазами он глядел на нее.

Дрожащая ее рука непроизвольно прижалась ко рту. Ее пугал его все возрастающий гнев, но еще хуже был темный знакомый взгляд, на краткий миг в его глазах проглянули годы болезненной ярости, вызываемой тем пренебрежением, которое выказывали его матери. Он и ей приписывает те же предубеждения, то же снобистское отношение к нему…

— Нет, — прошептала она почти неслышно, — ты не прав.

— Не прав? — Он стоял на краю террасы и смотрел на нее с такой яростью, что ей стало плохо. — Тогда объясни свое загадочное молчание! Почему ты ни разу не ответила на мои письма?

— Какие письма?.. Писем я никогда не получала.

— Пожалуйста, избавь меня от лжи, — выпалил он ядовито.

Полли дрожащей рукой провела по лицу. Голова гудела.

— Марко, — осторожно начала она, стараясь ухватиться за любую здравую мысль, — до того, как наш разговор… зайдет слишком далеко, подумай о… о той ночи в Кембридже. То, что случилось между нами тогда, — это минутная слабость. Я все еще была одурманена принятой таблеткой. Ты же… ты сказал, что почти не спал всю ночь, беспокоясь обо мне. А потом ужаснулся тому, что между нами произошло. Твои чувства были мне понятны. Ты ведь связан с моей сводной сестрой, Софи, и я не могу обвинять тебя…

— Связан? — недоуменно прервал Марко. — Что ты имеешь в виду?

— Не старайся притворяться! — отрезала Полли, раздраженная его тоном.

Она почувствовала себя опустошенной. Он считает ее дурочкой! Она видела, как они целовались. Софи до сих пор щебечет о нем в тех редких случаях, когда они встречаются. И разве только вчера он не признался, что Софи приезжала сюда, чтобы побыть с ним?

— Тебя интересует, почему я не сообщила тебе о Бене? Потому что ты бы почувствовал себя ответственным за то… к чему не хотел бы быть причастным!

— Ты думала, что я не захочу быть причастным к судьбе собственного сына?

Кровь отлила от ее лица.

— Это мой сын, Марко. Его зачатие — ошибка с твоей стороны. Когда ребенок планируется, зачинается в любви… это другое. А Бен оказался побочным результатом легкомысленно проведенных выходных. Насколько я поняла по твоей реакции в Кембридже, какой-либо интерес ко мне у тебя отсутствует, а следовательно, и к нему.

Лицо Марко стало таким мрачным, что она отшатнулась, со страхом подумав, что он ее ударит.

— У тебя извращенное понимание ответственности, — сказал он хрипло. — Когда я сказал, что беспокоюсь, как бы ты не забеременела, ты сказала, что принимаешь таблетки. Лгала?

Она покраснела.

— Я принимала, — неуверенно ответила она. — Мне их прописали из-за проблем с месячными. — Чувствуя, что краснеет все больше и больше, она рассердилась на себя. — А потом прекратила принимать.

— Зачем же ты солгала?

— Потому что это было то, что ты хотел услышать! — вырвалось у нее. — Не кажется ли тебе, что я и так была достаточно унижена той ночью? Я позволила себе отдаться, не думая о последствиях; я все еще была под воздействием лекарства. А когда ты понял, что я была девственницей, — разразился праведной лекцией о моей глупости и о своей потере самообладания. Ради твоего же спокойствия я сказала, что принимаю таблетки. Чтобы успокоить твою драгоценную совесть!..

— Очень продуманно с твоей стороны, — сухо отвечал он. — Потом ты исчезла в Америке со своим бойфрендом, а вернувшись, всякий раз оказывалась в противоположной части страны, когда бы я ни позвонил. И все письма мои игнорировала.

— Я и в самом деле не получала никаких писем. — Она ощущала волну поднимающегося возмущения.

— Видимо, их кто-то коварно похитил, — с иронией проговорил Марко.

Полли пожала плечами, почувствовав слабо шевельнувшиеся сомнения. Возможно ли, что кто-то и впрямь перехватил письма, адресованные ей? Кто? Отец? Она тут же откинула эту мысль…

— Ну а что помешало тебе самой набрать телефонный номер? Или черкнуть пару строк?

Она прерывисто вздохнула.

— Я уже сказала, Марко. Я думала, что ты не хочешь знать. И конечно, мне не хотелось навязываться, давить на твое чувство долга!

Негодованию его не было границ.

— У меня, значит, все-таки есть чувство долга? Превосходно, это единственный комплимент, который я сподобился услышать, — он невесело усмехнулся. — Правда, с запозданием. Что же, лучше поздно, чем никогда. Мой сын прилетит в Италию и получит итальянское гражданство сразу же, как я смогу оформить все бумаги.

— Не поняла…

— Ты прекрасно слышала. Первые годы своей жизни мой сын провел в Англии, теперь он переедет в Италию, где ему самое место.

— А если мать твоего сына хочет, чтобы он оставался в Англии?

Он смерил ее глазами с головы до ног.

— В данный момент на твоем месте я бы не высказывал свое мнение… — со значением посоветовал он.

— Как ты смеешь так говорить?

— Ты лгала мне, преднамеренно лишив меня того, что могло бы стать самыми памятными мгновениями моей жизни. — На секунду его голос сорвался. — Бен — мой сын. Он Даретга. Его отлучили от отца. Теперь ему необходимо быть здесь. Со мной.

Не веря своим глазам, она смотрела, как он развернулся на каблуках и ушел.

Несколько минут она стояла замерев. Затем с тяжелым сердцем последовала за ним.

Он был в гостиной, наливал себе виски. Каждый мускул его тела был напряжен.

— Марко?.. Нам надо поговорить… Нельзя сделать подобное заявление и уйти!..

Он повернулся к ней. В комнате было темно — горела лишь настольная лампа, но она с ужасом увидела на его лице слезы.

— О… Марко… — Ее горло перехватило, слова произносились с трудом.

— Возвращайся на террасу. — Он провел рукой по глазам. Она приблизилась, коснувшись его плеча, и ощутила пробежавшую по телу судорогу.

— Нет… я не могу, мы должны объясниться до конца, — неуверенно прошептала она.