Песня ветра - Джейн Харри Страница 11

Она уставилась на него.

- Ты хочешь на мне жениться?

Он пододвинулся к ней ближе, протянул руку и погладил длинную прядь выбившихся из прически волос.

- Ты ведь не думаешь, что я позволю тебе снова исчезнуть теперь, когда наконец-то нашел тебя?

Ее сердце было готово выскочить из груди.

- Это непохоже на то, как обычно делают предложение руки и сердца.

В его улыбке было смущение.

- Я собирался сделать его утром.

- Да? - медленно произнесла она. А затем:

- Можно мне позвонить?

- Конечно. - Он мгновенно убрал руку. Номер вызова такси прикреплен к зеркалу в прихожей.

Сэра покачала головой.

- Я позвоню своей подружке по квартире, чтобы сказать ей, что я не вернусь сегодня вечером. - Она улыбнулась ему. - Видишь ли, я не часто так поступаю, и она будет волноваться.

- Дорогая... - Он соскользнул с дивана и стал перед ней на колени. Его голос был очень нежен. - Ты уверена в своем решении?

- Да, - сказала она. - Теперь уверена. Если я собираюсь провести с тобой рядом всю оставшуюся жизнь, то я бы хотела начать прямо сейчас.

Тед наклонил голову и прижался лбом к ее коленям, а чуть позже мягко сказал:

- Пусть будет так.

В трубке был слышен уже шестой гудок, но ответа все не было. Донна, наверное, уже спит, подумала Сэра, взглянув на часы. Или, что гораздо хуже, все еще помогает прибираться в издательстве. Она набрала номер консьержки. Старая миссис Дженкинс страдала бессонницей, поэтому ей можно было звонить допоздна.

- Да? - прозвучало в трубке.

Сэра тщетно попыталась скрыть радостное волнение в своем голосе.

- Миссис Дженкинс, это Сэра. Я сегодня не вернусь домой. Хотела предупредить Донну, но она не берет трубку. Пожалуйста, скажите ей, что я звонила, а то она будет беспокоиться.

- Дитя, дитя... Конечно, я скажу ей. И хорошей тебе ночи!

Сэра, слегка покраснев, положила трубку, а затем вернулась в комнату.., и в объятия Теда.

Боже, тогда он делал все, чтобы ей было хорошо, подумала устало Сэра. Но ему даже не надо было стараться.

Это была ночь любви, о которой можно было только мечтать. Наслаждение приходило медленно и мягко, заставляя ее кровь петь в венах. С того момента, как его губы коснулись ее губ, она потеряла себя, погрузившись в ощущения, о которых раньше и не подозревала.

Она полностью отдалась его поцелуям, возвращая их с такой же страстностью. Все ее тело дрожало от радости, когда он поднял ее на руки и отнес на кровать. Последние остатки смущения и сомнений были сметены всепоглощающим голодом, утолить который мог только он.

Опытные руки сняли с нее одежду, отдавая ее тело в плен его губам. Тогда она не спрашивала себя, сколько женщин до нее стонали под этими ненасытными губами и изгибались в его объятиях...

Его руки были предельно осторожными, когда он исследовал ее атласную кожу, уделяя нежное внимание каждому изгибу ее тела. Сквозь полузакрытые глаза она видела, как он смотрит на нее, на то, как меняется цвет ее кожи под его прикосновениями, как прерывается ее дыхание и как двигается ее голова на подушке в ответ на его ласки.

Она издавала тихие стоны, когда он гладил и целовал ее груди, дразня соски языком, пока они не стали совсем твердыми.

Он медленно провел ее сквозь волнения и сладкую муку желания к высшей точке наслаждения и заставил остаться там на несколько бесконечно долгих секунд перед тем, как она почувствовала неистовую мощь первого оргазма.

Дрожь все еще пронизывала все ее тело, когда он вошел в нее одним быстрым и сильным движением. Сэра вскрикнула, но не от боли, а от удивления и благоговейного страха, вглядываясь расширенными глазами в его глаза.

Он назвал ее по имени, мягко, хриплым голосом, и начал двигаться, сначала нежно, а потом со все увеличивающейся силой. И она отвечала ему, следуя своим инстинктам, обнимая руками его покрытые потом плечи, плотно прижимаясь бедрами к его бедрам... Ее дыхание было неровным, она почти задыхалась...

И вдруг она почувствовала, как глубоко внутри нее снова растет это опустошающее чувство, которое она только что пережила. И Сэра привстала, подумав почти с ужасом: нет, этого не может быть...

Его голос пробился сквозь ее страх:

- Дорогая, не удерживай это. Позволь этому случиться.

И она задохнулась и упала обратно на подушку, когда эти невероятные, еще более сильные, чем в первый раз, ощущения заполнили ее, разрывая на части... Она содрогалась от наслаждения... Один раз, затем еще один, затем еще, пока Сэра не подумала, что сейчас умрет.

И сквозь золотую дымку, окутавшую ее, она услышала, как Тед стонет в экстазе...

Много позже он сказал:

- Теперь тебе придется выйти за меня замуж.

Она улеглась в его объятиях, улыбаясь и уютно устроив голову на его груди.

- По-моему, это должна быть моя реплика.

Он поцеловал ее спутанные волосы.

- Может быть, но я боюсь, что ты так и не скажешь этого, предпочтешь остаться здесь только на одну ночь.

- Нет, - сказала она, сладко потянувшись. - Если такова семейная жизнь, я согласна принять в ней участие.

Его голос задрожал от смеха.

- Я постараюсь вас полностью удовлетворить, мадам.

Она повернулась, чтобы взглянуть на него, и прикоснулась к его щеке.

- Тед, я никогда и не мечтала...

Он поймал ее руку и поднес ее к своим губам.

- И я тоже, моя любовь. И я тоже.

- Но это же не совсем так. - Голос разума смог пробиться даже сквозь туман эйфории, в котором она пребывала. - У тебя, должно быть, было так много женщин...

- Да, это правда, - совершенно серьезно сказал Тед. - Даже удивительно, как у меня находится время для еды, не говоря уже о работе. На самом деле, снаружи уже стоит очередь и ждет, когда ты уйдешь.

- Ой.

Сэра тщетно искала достойную реплику, но еще не успела ничего придумать, как Тед поцеловал ее таким долгим поцелуем, что все мысли выскочили у нее из головы.

Когда она смогла перевести дыхание, то упрямо сказала:

- Я имела в виду, что ты знал, чего ожидать.

Он мягко сказал:

- Не с тобой, Сэра. Однажды мне сказали, что занятие любовью становится совсем иным, если ты с тем, кого действительно любишь. И сегодня я понял, что это правда. - Он снова поцеловал ее. - Моя теплая, прекрасная Сэра, - прошептал он с удовлетворением.

Через некоторое время он спросил: