Твой билет в любовь - Анастасия Доронина Страница 11

Толпа радостно ахнула и зашевелилась.

— Пойдемте, — неожиданно обратился к Кире человек в мокром костюме. — Дальше они и без нас разберутся.

Взяв ее за руку, он вывел Киру из толпы и повел к отелю. Она шла за ним, послушная, завороженная нереальностью всего происходящего, позабыв даже, что на пляже остались ее вещи: сумка, сандалии, сарафан. За всем этим пришлось вернуться с полдороги.

Надо думать, они представляли собой довольно забавную пару. Кира сильно подозревала, что если бы не законы гостеприимства, которые служащие «Мажестика» обязаны были блюсти, то посмотреть на них сбежалось бы пол-отеля. Респектабельная гостиница наверняка была потрясена этим зрелищем: девушка в купальнике-бикини, оставляя на мраморном полу мокрые следы, поднимается по винтовой лестнице, а за руку ее ведет широкоплечий молодой человек, и с костюма его частыми ручейками струится вода.

— Где вы живете?

— Здесь…

Незнакомец протянул руку — все еще пребывающая в сомнамбулическом состоянии, Кира положила на нее ключ. Дверь открылась без всякого скрипа. Незнакомец вошел первым.

— Ну, вот теперь вы и на месте. Рекомендую принять теплый душ и отдохнуть. Еще лучше, если перед сном вы выпьете настоящего французского шампанского. От стресса надо избавляться именно таким образом.

Кира смотрела на него во все глаза.

— Зачем вы меня проводили?

Этот простой вопрос его удивил.

— А правда, зачем? — Он смотрел так, как будто Кира знала ответ и могла его сейчас сказать. Глаза у него были удивительные — редкостного, чистого зеленого цвета с золотистыми крапинками. — Знаете что? — рассмеялся он, и от этого смеха в Кирином номере сразу потеплело. — Наверное, я чувствую за вас ответственность. Как-никак, я ваш спаситель.

Кира кивнула. Отвернулась. Подхватила с ручки кресла купальный халат, накинула на плечи.

— Хотя… Вы тоже спаситель… то есть спасительница. Вы спасли ребенка, а я спас вас. У нас тут наметился небольшой клуб спасителей жизни, забавно, не правда ли?

— Да. Смешно. — Она не видела в этом ничего смешного.

— Простите, я, кажется, был не очень вежлив. До сих пор не представился. Хотя сами понимаете, обстановка к знакомству как-то не располагала… Меня зовут Андрей. А вас?

— Кира.

— Кира! — Он склонил голову к плечу и прислушался. — Кира, Кира… — Губы его произнесли ее имя несколько раз, словно пробуя его на вкус. — Это очень красиво. То, как вас зовут.

— Вы живете в этом отеле?

— Нет, — сказал Андрей, к великому ее разочарованию. И тут же поправился: — Пока нет. Я, Кира, можно сказать, только что прилетел. Утренним рейсом. Селиться пока не стал, оставил чемодан на рецепшене и пошел… — он запнулся, — пошел навестить одну… одного человека.

— У вас здесь знакомые?

— Да… близкие знакомые. Ближе не бывает.

От Киры не укрылась горечь, с которой он произнес последнюю фразу.

— Так у вас еще нет своего номера? — воскликнула она. — Но ведь вы… ведь я… Как же вы спуститесь вниз? В таком виде?!

Он усмехнулся, оглядывая себя в зеркало.

— Да, вид у меня, конечно… как у ожившего утопленника. Боюсь, что вы правы, Кира. В таком виде меня могут принять за идиота.

— Я никому не позволю принимать вас за идиота, — отрезала Кира, к которой, наконец, вернулась решимость. — Вот что. Сейчас вы позвоните вниз и распорядитесь, чтобы ваш чемодан принесли сюда, в мою комнату. А сами тем временем пойдете в душ. Потом обсушитесь, переоденетесь в сухое и спокойно спуститесь к портье и оформите свое пребывание. Мне кажется, у них должны еще быть свободные номера.

— Вот теперь мы поменялись ролями: вы сами стали моей спасительницей, — рассмеялся он.

Протянул руку и отвел с Кириного лба прилипшую прядь. Пальцы у него оказались неожиданно сухими и теплыми.

Ей казалось, что она уже забыла это: ощущение присутствия мужчины в ее жизни. Это было, но один раз, и так давно! Сейчас, сидя с ногами на подоконнике — она сама не заметила, что приняла эту детскую позу, — Кира прислушивалась к шуму душа за стеной и гнала от себя липкие, горькие воспоминания…

«Тот», единственный человек в Кириной жизни тоже любил принимать душ.

Они и познакомились, можно сказать, в душе — взбешенная тем, что на кухонном потолке опять — в который раз за неделю! — расползается мокрое грязное пятно, Кира поднялась на пятый этаж — они с мамой жили на четвертом — и забарабанила в неряшливую дверь с висящими тут и там неровными полосами дерматиновой обивки.

— Кто стучится в дверь моя? — отозвался веселый голос с наигранным кавказским акцентом.

— Откройте немедленно! Вы нас затопили!

— Ого! Дама! — удивился голос.

Дверь заскрипела замками и открылась — на пороге стоял Прекрасный Юноша — точь-в-точь такой, каким его обычно изображают в книжках с девчачьими сказками. Высокий, стройный, светловолосый и голубоглазый. С его божественного мускулистого тела вполне можно было лепить всех римских богов по очереди. Эту деталь — про тело — выдавало очень простое обстоятельство: на Прекрасном Юноше было только маленькое махровое полотенце, обернутое вокруг мускулистых чресел.

— Чем обязан? — осведомился он очень приветливо. И посмотрел на Киру так, что ей стало нестерпимо стыдно своего старенького домашнего халатика с большущей булавкой на месте оторванной пуговицы. Халатику было никак не меньше семи лет, он доходил девушке до середины бедра, открывая большой простор для изощренной мужской фантазии.

— Вы нас затопили! И уже не в первый раз! У нас весь потолок мокрый по вашей милости — можете пойти посмотреть! -сердито выговорила Кира.

— Зачем? — удивился он. — Я вполне вам верю, милая девушка.

— Так перестаньте!

— Что?

— Воду лить!

— Это выше моих сил, — признался прекрасный юноша. — Я, красавица, обладаю «одной, но пламенной страстью»: обожаю принимать душ.

— Тогда надо вызвать мастера! Пусть он посмотрит, что там у вас не в порядке.

— Боюсь вас разочаровывать, моя хорошая. Никакого мастера вызывать я, конечно, не буду.

— Почему?

— Не хочу, — просто признался он. И улыбнулся. У него была абсолютно обезоруживающая улыбка.

Кира растерялась. Она совершенно не представляла себе, что должна сейчас делать.

— Знаете что? Если мы подадим на вас в суд, вы…

— Это бесполезно, смею вас уверить.

— Почему?

Дело в том, дорогая, что эту квартиру я снимаю. Я не москвич. Я приезжий. Вы даже можете никогда не узнать моего имени. Принимая во внимание все это вместе взятое, судебная перспектива вашего будущего иска выглядит весьма и весьма… необнадеживающе.