Запретный плод - Эмма Холли Страница 11

– Довольно сносно, ваша милость.

– Поете?

– Несносно, ваша милость.

Постукивание трости прекратилось. Флоренс затаила дыхание. Она явственно ощутила, как два бриллианта глаз буравят ее затылок.

– Хочешь казаться умнее, чем ты есть, девочка?

– Нет, ваша милость, – отчеканила Флоренс. – Это вырвалось само собой.

За спиной раздался странный звук. Смешок?

– Вот как? – фыркнула герцогиня. Помолчав, она добавила: – Хватит на этом. Присядь и выпей со мной чаю. Впрочем, можешь отказаться, а я все равно чашечку выпью. И вот еще что: прекрати называть меня «ваша милость». Для тебя я тетя Ипатия.

– Тетя Ипатия? – Флоренс была так изумлена, что почти рухнула в кресло, так как ноги отказались ей служить. Она была уверена, что после такого придирчивого осмотра и ее неосторожного ответа на вопрос о пении герцогиня с позором выгонит ее.

– Да. А ты – моя племянница. Или ты всерьез полагаешь, что я собираюсь представить королеве дочь никому не известного викария? – И герцогиня весело захохотала.

– О, ваша ми... тетя Ипатия! Я не осмеливалась просить вас о...

– Вот и зря, девочка. Тебе пора научиться смелости. Я не хочу, чтобы моя протеже оказалась испуганной серой мышкой.

– Быть может, я и испугана, – тихо, но твердо возразила Флоренс, – но я точно не серая мышка.

Герцогиня глянула на нее изучающе, и девушка дерзко вздернула подбородок. Да, она робкая, несмелая, но не мышка. Это верно. Серая мышь не бежит из-под родного крова в незнакомый Лондон, не пытается выгадать себе более достойную судьбу, чем прозябание в провинции на жалкие крохи, оставленные отцом. Нет, она точно не мышка!

– Бесхребетным существом тебя точно не назовешь! Пей свой чай! – усмехнулась вдова. – Видишь ли, большинство людей в обществе так привыкли прогибаться, что едва пытаются выпрямить спину, как она сразу ломается. В тебе есть упрямство, но есть и благоразумие. Главное, не дай одному взять верх над другим.

– Я запомню это, ваша милость, – кивнула Флоренс.

– Тетя, – поправила герцогиня и отхлебнула чаю. – Но возможно, в скором времени ты станешь моей крестницей.

И она рассмеялась, заметив, как Флоренс в замешательстве уставилась на нее.

– Жду с нетерпением, когда смогу вывезти тебя в свет. Ты станешь сенсацией сезона, тебя ждет большой успех, поверь мне, детка. Тобой будут интересоваться, и желающих быть представленными придется заносить в список.

– Но мне не нужен успех, ваша ми... тетя, – возразила девушка. – Все, к чему я стремлюсь, – это достойный человек. Пусть даже единственный.

– Такой найдется, детка. Точно найдется! – заверила ее герцогиня. – И он будет далеко не единственным. Но сначала мы с тобой хорошо повеселимся!

И она снова удивила Флоренс, подмигнув ей, как девчонка.

Герцогиня выделила Флоренс на втором этаже шикарную комнату, окна которой выходили на Гросвенор-сквер. Лиззи досталась небольшая смежная комнатка. Поскольку манеры служанки оставляли желать лучшего, вдова приказала обучить ее всему, что должна знать гувернантка леди из хорошей семьи.

– Это просто сон! – восклицала Лиз в восторге. – Ой, мисс, вы только не щипайте меня – я так боюсь проснуться!

Сама Флоренс не разделяла ее оживления. Ей было странно, что богатая и уважаемая герцогиня решила потратить свое драгоценное время на бедную провинциальную девушку. Конечно, тетя Ипатия уверила ее, что в свое время мистер Моубри оказал ей услугу и теперь она просто платит по счетам, приняв его предложение вывести Флоренс в свет. Но девушка с самого начала поняла, что герцогиня не из тех, кого можно обязать простой услугой, и не считала, что поверенный вправе требовать вернуть ему долг столь неожиданным образом. Похоже, у тети Ипатии есть другие тайные причины, по которым она сделала Флоренс своей протеже. Но какие? Соперница-дуэнья, чью дочь должна затмить девушка на ярмарке невест? Даже это более похоже на правду, думала Флоренс.

Она отдавала себе отчет, что ее подозрительность просто неприлична. Отец всегда учил ее видеть в людях только хорошее, а не ковыряться в истоках их поступков. Сейчас он ей сказал бы, что следует поблагодарить за помощь, а не задаваться глупыми вопросами.

Спустя два дня Ипатия пожелала отвезти девушку к своей портнихе, державшей дорогой магазин в центре Бонд-стрит, а не на окраине, как мадам Виктуар, но Флоренс отклонила предложение.

– Я плачу, а тебе стоит соглашаться, – настаивала герцогиня.

Флоренс не уступала. Ей понравилась француженка, и она не хотела менять портниху.

– Кроме того, если у меня получится найти себе мужа, я обязательно выплачу вам все, что вы на меня потратили, – уверенно сказала девушка.

Она заметила, как не по душе были такие слова Ипатии, но не пожелала менять свое мнение.

– Ты еще скажи, что заплатишь за комнату и содержание! – фыркнула, наконец герцогиня.

– Если ваша милость пожелает, – твердо сказала Флоренс.

– Пффф! Никогда не знаешь, что удумают современные девушки!

Флоренс опасалась, что мадам Виктуар не придется вдове по душе – француженка вела себя довольно фамильярно и откровенно. Но к ее удивлению, герцогиня приняла портниху вполне благосклонно. Более того: у них оказались на редкость схожие вкусы в одежде. Так Флоренс получила три новых французских корсета, четыре дорожных платья, шесть обеденных и столько же бальных. Кроме того, теперь в ее гардеробе были десятки сорочек и накидок, а уж сколько пар обуви стояло на нижней полке, она так и не запомнила. И похоже, тетя Ипатия не собиралась останавливаться на достигнутом.

– Нам нужно больше красивых вещей, гораздо больше! – вещала она. – Настоящая леди должна иметь столько платьев, чтобы можно было надевать их весь сезон, ни разу не повторившись!

– Это просто безумие! – хваталась за голову Флоренс. – Человек, который возьмет меня в жены, попадет в долговую зависимость!

Ипатия только милостиво улыбалась над этой шуткой. Между тем Флоренс и не думала шутить.

В субботу пришли карточки с приглашениями. На них было обозначено имя герцогини, а внизу добавлено имя Флоренс.

Ипатия сделала все, чтобы о ее протеже услышали. Всего было тридцать карточек, и если Флоренс и поразило их количество, она лишь только кивнула Ипатии.

– Мы должны выбрать, с кого начать, – назидательным тоном произнесла герцогиня.

Был поздний вечер, и они сидели в будуаре вдовы – сама Ипатия в шезлонге, Флоренс подле нее. Странно было сидеть так, ничего не делая и не занимаясь домашними делами. В доме Флоренс почти не было слуг, и потому хозяева сами готовились ко сну. Здесь все было иначе. Камин был жарко растоплен, и комната наполнялась теплом после прохладного майского дня. Возле шезлонга стоял небольшой столик с чаем. Все это приготовили невидимые слуги, и Флоренс за пару недель так и не привыкла к подобной роскоши.