Алый восход - Ли Бристол Страница 11

Хартли улыбнулся:

– Я думаю, все они должны уйти с моей дороги. А вы, разумеется, присоединитесь ко мне.

– Если не буду с вами бороться?

Улыбка Хартли померкла. Пристально глядя на собеседника, он проговорил:

– Вы ведь участник войны, мистер Филдинг. И наверное, слышали о таких великих полководцах, как Цезарь и Наполеон. Эти люди умели смотреть далеко и прекрасно понимали, что их предназначение – нести цивилизацию варварам. Они побеждали, потому что для этого и были рождены. Они создавали империи, и мы будем поступать так же.

Джед внимательно посмотрел на собеседника. Немного помолчав, сказал:

– Техас – очень большая страна. Люди там могут оказаться весьма непокладистыми, если их раздразнить. Думаю, что даже Александр Македонский получил бы хорошую взбучку, если бы вызвал гнев техасцев.

Губы Хартли снова растянулись в улыбке.

– Но ведь даже самые упрямые и непокладистые должны в конце концов уступить превосходящей силе. Таков закон истории.

Джед с усмешкой заметил:

– Для человека, так хорошо знающего историю, вы слишком мало из нее усвоили. Лет сто назад сюда уже приходили завоеватели… Завоеватели в красных мундирах. Так вот, насколько мне помнится, им пришлось поджать хвосты, как только американцы по-настоящему рассердились.

Окинув собеседника ледяным взглядом, Хартли проговорил:

– Значит, такова ваша точка зрения? Джед пожал плечами:

– Моя точка зрения такова, что по эту сторону океана не стоит создавать империи и королевства. Эта страна слишком обширная для них и слишком суровая. И мы привыкли жить так, как нам нравится. Полагаю, вам следует это запомнить, потому что…

– Вы забываете, мистер Филдинг, что Техас – самостоятельная территория, – перебил Хартли. – Это совсем еще молодая страна и пока не очень цивилизованная. Я принесу в Техас процветание, то есть то, на чем основана цивилизация.

Джед покачал головой:

– Не рассчитывайте на то, что вам обрадуются и на пути вашего следования будут расстилать ковры. Техасцы – особенные люди. И они очень не любят, когда кто-либо вмешивается в их жизнь.

Хартли небрежным движением стряхнул пепел с сигары.

– Вы кое о чем забываете, мистер Филдинг. Вспомните Африку, Индию, Австралию, Вест-Индию… Везде мы добивались своего. Едва ли в Техасе я столкнусь с чем-нибудь особенным…

Джед бросил сигару в плевательницу и поднялся на ноги.

– Сэр, я ничего не могу сказать об африканцах и индусах, но техасцев знаю очень даже неплохо. Мы всегда выпроваживали чужаков, уверяю вас.

– Полагаю, что я понял вас. – Хартли встал. – Вы отказываетесь от моего предложения?

– Совершенно верно, сэр. Я не могу быть чьим-либо наемником. И, слава Богу, могу сам позаботиться о своей земле. Поверьте, никто не сумеет меня оттуда выкурить.

– Очень жаль, что вы сделали такой выбор. – Хартли пристально взглянул на Джеда. – Видите ли, мистер Филдинг, те, кто не со мной, обычно оказываются в стане моих противников, и потом им приходится пожалеть о своем выборе.

Джед пожал плечами:

– Я уже сделал выбор.

– Еще не поздно передумать, – заметил Хартли. – Иначе мне придется смести вас со своего пути. Предупреждаю, вы пожалеете о своем решении.

– А вы – о своем, – ответил Джед. Хартли впился в него взглядом.

– Поверьте, мистер Филдинг, я не бросаю слов на ветер. Джед усмехнулся:

– Охотно верю, сэр.

Взгляды их встретились, и какое-то время они молча смотрели друг другу в глаза. Джед прекрасно понимал: с этой минуты они с Хартли смертельные враги. Внезапно лорд отвернулся, пересек комнату и, открыв дверь, с любезной улыбкой проговорил:

– Давайте не будем портить такой чудесный день разговорами о делах. – Он отступил в сторону, пропуская вперед Джеда. – Сейчас неплохо бы промочить горло, мистер Филдинг. Гостеприимство нашего хозяина распространяется не только на библиотеку, так что не будем терять здесь драгоценное время. Я уверен, у нас найдутся темы для приятной беседы.

– Маргарет, ты что, не слышишь, о чем я спрашиваю? – Элизабет бросила взгляд в сторону лужайки, где миссис Ли беседовала с молодыми дамами. – Ведь твоя мать сказала, что запрещает тебе искать встречи с генералом Хьюстоном, она предельно ясно дала это понять. Неужели ты осмелишься бросить ей вызов?

Маргарет взглянула на подругу и поморщилась:

– С каких это пор ты стала такой трусихой?

«Совсем недавно, – подумала Элизабет. – С тех самых пор, как Господь проявил милосердие и позволил мне сохранить мою тайну». Элизабет считала, что не стоит искушать судьбу, и, расставшись с Нэнси, твердо решила стать безупречной молодой леди. Но дело в том, что такие решения она принимала не реже чем дважды в день. К сожалению, всегда случалось что-нибудь непредвиденное, увлекавшее ее в сторону от праведного пути…

Маргарет снова взглянула на подругу, на сей раз – с мольбой в глазах.

– Элизабет, ну пожалуйста… Где твоя любовь к романтике? Мама не сможет ничего возразить, если ты будешь сопровождать меня. Там стоит твой папа, и генерал разговаривает с ним. А мы просто сделаем вид, что нам надо кое о чем спросить у мистера Коулмена. Сэм не посмеет покинуть своих собеседников, чтобы пойти искать меня, но если мы сами подойдем к ним, то это будет выглядеть вполне естественно, не так ли?

Элизабет с сомнением покачала головой:

– Вполне естественно?.. Полагаю, это будет выглядеть невежливо. Невежливо прерывать беседу джентльменов, – добавила она, поглядывая на мужчин.

Отец Элизабет, мистер Бледсо и генерал Хьюстон были увлечены разговором и, казалось, не замечали девушек.

– Но джентльменам, очень нравится, когда их разговоры прерывают, – заявила Маргарет. – Особенно, – она тихонько засмеялась, – когда их прерывают молодые леди!

Схватив Элизабет за руку, Маргарет увлекла ее к дереву, под которым стояли мужчины. Внезапно к собеседникам присоединились еще двое. Одного из них, лорда Хартли, Элизабет тотчас же узнала – он был старым другом мистера Бледсо. Узнала и другого – высокого золотоволосого, в куртке с бахромой…

Забыв обо всем на свете, Элизабет смотрела на стоявшего неподалеку рослого мужчину, сейчас она видела только его – Джошуа Эдварда Филдинга. Он был героем ее грез, ее мечтой, символом всего необузданного, свободного и недостижимого. Но неужели мистер Филдинг здесь? Как он мог тут оказаться? Подобное казалось невозможным, но все-таки он был здесь…

Элизабет вспомнила его руки, такие сильные и, как ни странно, по-своему изящные, руки, так умело и ловко сплетавшие косицы из травинок. Она вспомнила блики солнца на его буйной шевелюре и тень от колышущейся ветки, упавшую на его бронзовую от загара щеку. Она вспомнила его глаза, такие внимательные и все замечающие, таящие множество невысказанных мыслей. Вспомнила его голос, очень приятный и ласкающий слух, точно чудесная музыка. Вспомнила будоражившие воображение слова, которые он ей говорил, и вспомнила, как он смотрел на нее, когда – она не сомневалась в этом – хотел ее поцеловать.