Твоя навсегда - Карен Робардс Страница 11

Ее щека прижималась к мокрому полу, лицо было обращено к стене, глаза закрыты. А чуть приоткрытые губы подрагивали, когда его руки ощупывали ее. Беззащитная, до смерти напуганная девушка лет восемнадцати.

Если Хилдербранд не будет вечно гореть в аду, значит, нет справедливости в этом мире.

Мягкие округлые груди с твердыми сосками его доконали (в области груди также ничего не было спрятано).

Скрипнув зубами, ощущая участившийся пульс, полковник признал себя побежденным. Тихо выругавшись, он отдернул от девушки руки быстрее, чем сделал бы это в другом случае, и мысленно объявил, что обыск, хотя и неполный, окончен.

Убрав колено со спины пленницы, Хью сел на корточки и вытащил из-за пояса нож.

Пленница шумно выдохнула и тут же затаила дыхание. Может, каким-то образом наблюдала за ним? Да, конечно же, наблюдала. Он и забыл обо всех ее трюках. Забыл обо всем, кроме ощущения ее тела под руками.

Черт возьми, любой мужчина на его месте почувствовал бы то же самое.

Хью с горечью подумал о том, что ему надо проявлять осторожность, как предупреждал Джеймс. Правда, Джеймс не догадывался, что более всего ему, Хью, следовало опасаться себя самого.

– Что вы хотите делать ножом? – спросила она неожиданно.

– А как вы думаете, что я буду делать ножом?

Он говорил намеренно жестко. Он уже понял, что сможет использовать нож только для разрезания веревки.

– Я… не знаю. Пожалуйста, не режьте меня. – Голос упал до дрожащего шепота.

Хью проглотил очередное проклятие. Ему хотелось как-то успокоить пленницу, но он подавил это желание. Проявлять сочувствие ни в коем случае не следовало.

– Не двигайтесь, – проворчал он, по-прежнему держа нож в руке.

Девушка прерывисто выдохнула, и тут он наконец-то заметил, что она наблюдает за ним краем глаза.

– Вас зовут Хью, не так ли? – спросила она и снова облизала губы.

Ему показалось, что имя Хью, произнесенное гортанным голосом, прозвучало на удивление нежно, и он вдруг почувствовал напряжение в паху.

Черт бы ее побрал, эту девицу! Вполне возможно, она сознательно его соблазняет.

– Да, верно, – ответил он.

По ее телу пробежала дрожь – может, от страха, а может, то была вполне сознательная попытка вызвать жалость. Ему пришло в голову, что ее следовало бы немедленно закутать в одеяло и усадить перед горящим камином, но он решительно отогнал эту мысль. Какой бы она ни казалась, она не беззащитное создание, нуждающееся в его заботе.

Она предатель.

– Пожалуйста, не режьте меня, Хью.

Трепет в ее голосе заставил его напрячься. Он подозревал, что она играет на его чувствах, но все же не мог не отозваться на ее мольбу.

– Я не собираюсь вас резать, по крайней мере пока вы будете хорошо себя вести. Я собираюсь разрезать веревки. – Мысленно обозвав себя идиотом, он встал возле нее на колени. – Но предупреждаю: если вы задумали какую-то хитрость, вы об этом пожалеете.

Хью убрал со спины пленницы спутанные волосы длиной почти до пояса – они ему мешали – и почувствовал, что ее тело немного расслабилось. Кожа у нее была бархатистая и гладкая. Руки ухоженные, а на левой – царапина. И было видно, что эти руки никогда не поднимали ничего более тяжелого, чем конфетка. «Настоящая леди», – снова подумал Хью. Просунув нож под мокрую веревку на запястьях, он с какой-то серьезностью начал ее перерезать. Сейчас он ее освободит, а потом позволит обсохнуть и согреться, потому что это целесообразно. Да, пусть думает, что он может ее отпустить, если она даст ему всю нужную информацию. То есть письма и полный отчет о том, зачем и каким образом она их добыла. И кому намеревалась передать, добравшись до Франции.

– Спасибо, Хью. Если бы вы за мной не прыгнули, я бы утонула. Вы спасли мне жизнь.

Понятно, пытается наладить контакт. За годы службы он не раз с этим сталкивался. В сущности, классический маневр пленника по отношению к захватчику. Но он, Хью, не новичок, чтобы поддаваться на такие уловки. Однако следует признать: для новоиспеченного шпиона она удивительно умна и сообразительна.

– У меня имелась причина вас спасти.

– Все равно спасибо.

Он промолчал. Тут веревки упали на пол, и она села, бросив на него быстрый взгляд через плечо. Ее ресницы порхнули, как крылья бабочки. Вытянув ноги, она стала растирать руки, чтобы восстановить кровообращение.

Хью молча начал перерезать веревки на ногах.

– Зачем вы это делаете?

– Зачем режу веревки? – Хью попытался сосредоточился на своем занятии.

– Зачем вы меня похитили? Чего вы хотите? Веревка упала на пол, и он поднял на нее глаза. Ее лицо было сейчас совсем близко. Спутанные волосы львиной гривой окружали ее голову, а глаза ярко сверкали. «Да, на редкость красивая девица», – не мог он не признать.

Внезапно взгляды их встретились; она смотрела настороженно, но уже без прежнего страха. Потом едва заметно улыбнулась.

– Начнем с того, что мне нужны письма, которые вы украли у лорда Арчера, – проворчал Хью. – Нам обоим будет лучше, если вы просто вынете их и отдадите.

Она смотрела на него большими глазами с видом полной невинности. Губы ее чуть приоткрылись и округлились. «Что ж, очень неплохо изобразила замешательство, – подумал Хью. – Талантливая актриса, это несомненно. Лучше бы шла на сцену, чем предавать свою страну».

– Я не знаю, о чем вы говорите.

Такое притворство раздражало, чему он был рад. Легче делать с ней то, что он делает, зная, что она бессовестная лгунья.

– Конечно, не знаете. – Хью встал, засунул нож за пояс и язвительно усмехнулся. Потом взял женщину за локоть и рывком поднял с пола.

Она оказалась на удивление легкой. Такой легкой, что необходимость применять против нее силу мутила сознание. Он начинал чувствовать себя грубым животным. Избивать беспомощных женщин не в его правилах.

Впрочем, она, конечно же, не беспомощная женщина – приходилось постоянно напоминать себе об этом.

Внезапно пленница покачнулась и повисла на его руке. Разумеется, опять притворяется.

– Если вы решили усложнить себе жизнь, пусть будет так, – проговорил Хью с металлом в голосе. – Сделайте одолжение, разденьтесь.

Следовало обыскать каждый предмет ее одежды – на тот случай, если она все-таки спрятала письма в потайном кармашке на нижней юбке или сорочке. Но в лифе их не было, он мог поклясться.

– Что?..

Ошеломленная, она сделала попытку вырваться, но он крепко держал ее. Огромные глаза смотрели на него с неподдельной тревогой. Он опять поставил ей высокую оценку за игру, но отметил, что она явно переигрывала, изображая оскорбленную невинность.