Китайская шкатулка - Барбара Вуд Страница 11

Они прошли по мощеной дорожке, ведущей от главного здания, в парк. Джонатан шагал следом за Шарлоттой, старательно обходя лужи, но внезапно остановился, вглядываясь во что-то сквозь пелену ливня.

— Что это такое?

— Оранжерея. Там мы выращиваем редкие травы.

Стеклянное здание было похоже на таинственный призрак, отливающий бутылочным цветом в потоках дождя. Неяркий свет внутри очерчивал темные зеленые силуэты изогнутых стеблей и гигантских листьев.

— Я должен туда попасть! — решительно заявил Джонатан.

— В оранжерею? Зачем?

— Ты можешь меня провести?

— Конечно.

Они торопливо прошли по выложенной гравием дорожке, удостоверившись, что их никто не заметил. Потом Шарлотта набрала шестизначный код на панели, и дверь распахнулась. Им в лицо ударил горячий влажный воздух, одурманивая тяжелыми запахами. Джонатан углубился в заросли растений, цветов и деревьев, осматривая каждое из них и уделяя особое внимание горшкам. Он остановился возле куста с множеством ароматных розовых цветов.

— Что это?

— Пионовое дерево. Мы выращиваем его для антисептиков и диуретиков. Но что ты хочешь…

Джонатан вытер пот со лба.

— С ним будет кто-нибудь работать в ближайшее время?

— Нет. Корни мы собираем только осенью.

К удивлению Шарлотты, Джонатан сбросил свою сумку, быстро опустился на колено и, расстегнув одно из отделений, вынул три металлических предмета, завернутых в пластик. Он поразил ее еще больше, когда аккуратно разрыл землю у основания куста и закопал там эти предметы.

Она смотрела, как он приводит все в порядок, выравнивает почву, чтобы скрыть следы, и вдыхала ароматы оранжереи — ароматы лета. Ей вдруг вспомнились те времена, когда Джонатан уезжал каждый июнь. Она обычно рассказывала ему, что собирается делать в его отсутствие, все болтала и болтала, делая вид, что только и ждет его отъезда, чтобы наконец заняться тем, чего хочет сама, и больше никому не подчиняться. На самом деле ей просто было слишком больно, и она хотела скрыть это. Шарлотта говорила и об игре «Гигантов», и о благотворительном базаре, и о скачках в парке Золотые Ворота, чтобы скрыть свою печаль из-за его отъезда, чтобы не выдать свой отчаянный страх, что на этот раз Джонатан уедет и больше не вернется. «Смотри, как я рада!» — говорили ее слова и улыбка, а сердце кричало: «Не оставляй меня, Джонни! Без тебя я превращусь в пустую раковину».

А он стоял, глядя на нее печальными карими глазами, и молчал. Но она видела, как пульсирует бледная голубая жилка на его шее, и понимала, что чувства Джонни борются с его немотой…

Джонатан присыпал землей металлические предметы, выровнял ладонью почву и упавшие с куста сухие листья, которые всегда напоминали Шарлотте о нарушенных обещаниях. Ее отец умер еще до ее рождения, а ее мать — когда она была совсем маленькой. А затем она видела, как умирал ее дядя Гидеон. «Все они оставили меня, Джонни, — сказала она ему, когда ей исполнилось девятнадцать. — Пообещай, что никогда не покинешь меня!»

Джонатан пообещал — а потом уехал от нее…

Он встал, отряхнул руки, затем, заметив ее вопросительный взгляд, пояснил:

— Это разобранный пистолет. Я привез его на всякий случай. Но я нарушаю закон, так что не могу допустить, чтобы его у меня нашли. Идем.

Шарлотта повела его по дорожке в самый дальний угол парка — там расположилось еще одно здание, которое она называла «Старый Китай». Когда Джонатан прошел за ней в тяжелую дверь и Шарлотта включила освещение, мягкий свет озарил сцену из другого времени, из другой жизни.

— Это проект моей бабушки, — приглушенно произнесла она. — Раньше сюда пускали посетителей, но после смерти бабушки я закрыла музей.

Со стен лился неяркий свет. Стеклянные витрины, хранящие драгоценные памятные вещи, казалось, излучают неземное сияние, точно все эти предметы были перенесены сюда машиной времени. Было похоже, что они готовы вернуться в прошлое в любую секунду и их удерживает лишь тончайшая паутина.

— Невероятно! — прошептал Джонатан.

— Так моя бабушка пыталась остановить время. Я как-то сказала ей, что «Дом Гармонии» должен существовать и в двадцать первом веке. Мы тогда наговорили друг другу много горьких слов… — Шарлотта отвернулась на мгновение. — Теперь я об этом жалею, — негромко добавила она. — Но это не меняет того факта, что бабушка в какой-то момент перестала правильно оценивать нашу компанию. Я сказала ей, что не верю в необходимость цепляться за прошлое, любое прошлое. — Шарлотта прямо взглянула в глаза Джонатану. — Мне жаль, что наши отношения не наладились до ее смерти.

Джонатан рассматривал великолепную коллекцию, иллюстрировавшую историю китайской медицины. Он знал, что в ней немало реликвий и семьи Ли — все эти фарфоровые чаши, бамбуковые корзинки, фигурки из нефрита. Джонатан не удивился при виде огромной каменной собаки из китайского храма: он сообразил, что уже видел ее много лет назад. У изваяния была своя история, как и у каждого бесценного экспоната в этом музее.

Потом Джонатан заметил на стене карту китайского квартала — Чайнатауна — в Сан-Франциско, и неожиданно ему пришло в голову, что здесь есть и частица его собственного прошлого. Потому что судьба связала его с Шарлоттой и семьей Ли, когда ему только исполнилось тринадцать.

— Компьютер стоит здесь, в бабушкином кабинете. — Шарлотта пошла вперед, указывая дорогу. — Она, разумеется, никогда им не пользовалась. Бабушка даже не умела печатать.