Право первой ночи - Джудит Айвори Страница 11

От его улыбки ей явно стало не по себе. Наверное, Мику следовало бы успокоить Эдвину и завести с ней беседу, но почему-то ему нравилось щекотать ей нервы. Тем не менее он заметил:

— А знаете, они слишком много о себе возомнили!

— Кто возомнил?

— Ну, эти спорщики.

— Кто?!

— Эти двое Ламонтов.

— Не болтайте ерунды! Они богатые джентльмены и развлекаются, как хотят!

— Они неспроста затеяли это пари! — упрямо покачал головой Мик.

— Да, братья с трудом выносят друг друга, но с нами очень любезны! — Эдвина возмущенно прищелкнула языком. — Вы видели, сколько у них денег? Зачем им что-то затевать?

Мик молча пожал плечами. Пока он полагался лишь на свою интуицию и не мог ничего доказать. Но рано или поздно правда все равно обнаружится.

— Почему вы их невзлюбили? — спокойно спросила Эдвина.

— Они обои — засранцы! — заявил Мик, небрежно дернув плечом и все больше укрепляясь в мысли, что у мисс Боллаш нет с близнецами ничего общего. Проклятие, как бы заставить ее снять эту чертову шляпу?..

Та часть ее лица, которую можно было рассмотреть под полями, так скривилась при слове «засранцы», будто Эдвину сунули носом в дерьмо. Ха, еще бы! Эдвина снова недовольно прищелкнула языком — кажется, Мику начинала нравиться эта ее смешная привычка. А потом она выдала:

— Они оба!

Это что же, она его поправляет?!

Мик нахмурился, растерянно хлопая глазами. Ах ты, чертовка! Как будто он сам не знает, что часто говорит неверно!

— Правильно! Они оба — засранцы!

Шляпа возмущенно вздрогнула. Ага, поджала губки!

Довольно хохоча, Мик раскинул руки на спинке мягкого кожаного сиденья и вытянул вперед скрещенные ноги, заняв почти все пространство кареты. Да, господа, денек выдался на славу! Ему определенно нравилось кататься с Эдвиной в карете!

Парадная дверь распахнулась перед мисс Боллаш как по волшебству. Можно было подумать, что тип, торчавший за дверью, стоял там все время, пока хозяйка отсутствовала, дожидаясь ее возвращения. Створки приоткрылись, пропуская Эдвину и ее гостя, и захлопнулись так бесшумно, что Мику даже стало не по себе.

Он оглянулся, не скрывая удивления. Учитывая стильный вид самой хозяйки, он ожидал встретить здесь нечто более внушительное, чем эта простая — если не скудная — обстановка.

Единственное, что здесь было в избытке, — это книги. Батюшки-светы! Да ведь если дамочка действительно прочла все эти горы книг — у нее попросту не могло остаться времени на что-то другое! Уж кому судить об этом лучше, чем Мику! Его приглашали ловить крыс в самые шикарные особняки, и он знал толк в роскошной обстановке и в уюте. Одни богачи любят держать у себя дома цветы. Другие предпочитают ковры, третьи готовы все стены завесить расшитыми тряпками да картинами. Но мисс Боллаш переплюнула всех, потому что у нее дома единственным укрешением служили книги. Ряды книг. Стеллажи книг. Книги на столе. Книги на полках. Все расставлены и разложены аккуратнейшим образом, без единой пылинки.

— Спасибо, Мильтон, — говорила тем временем леди, снимая перчатки. — Миссис Рид еще не ушла? Я хотела попросить ее привести в порядок спальню для гостей. Это мистер Тремор. Он остановится у нас на несколько недель.

Несколько недель. Мик помрачнел, услышав это. Как долго! А ведь у него есть свои дела и обязанности. Он совершенно об этом забыл! Кое-что, конечно, может и подождать, но о некоторых вешах следовало побеспокоиться немедленно.

Шагая по длинному коридору, украшенному нишами с небольшими мраморными скульптурами, Мик не мог отделаться от смутной тревоги, охватывавшей его всякий раз, когда чутье подсказывало, что взятая им на себя задача на деле окажется гораздо сложнее, чем думалось поначалу.

— Ваша милость, — проскрипел Мильтон, замшелый тип, что отворил им дверь, — миссис Рид только что ушла, но я сам могу приготовить апартаменты для гостей. А в солярии вас ждет леди Кэтрин. Она недавно пришла на занятия.

— Спасибо. Сейчас я к ней выйду. — Мисс Боллаш сняла перчатки и обратилась к Мику: — Оставьте Мильтону свой... хм, свою скатерть. А потом я провожу вас наверх.

Апартаменты! Вот, стало быть, как это называется! Две комнаты, отведенные для него одного. В Корнуолле у Мика была одна комната, гораздо меньше его нынешней спальни, и ту ему приходилось делить с пятью братьями. В Лондоне он занимал каморку под лестницей, где едва помешалась узкая койка. Здесь же ему предстояло одному валяться на широченном ложе под балдахином. Мик не сразу поверил в такую удачу и уточнил у Мильтона, не будут ли они спать здесь вдвоем. На что получил совершенно определенный отрицательный ответ, да вдобавок узнал, что смежная комната тоже будет в его распоряжении вместе с находившимся здесь рабочим столом с бумагами, карандашами, перьями и прочей дребеденью. Стоило ли говорить, что и здесь он обнаружил целые горы книг?

Это снова заставило его задуматься. Слишком неожиданным был переход в этот мир дорогой удобной одежды, просторных комнат, книг — мир. совершенно чуждый ему. И заключенное давеча идиотское пари выглядело теперь не таким уж идиотским. Дело было не только в деньгах, по понятиям Мика, немалых. Или в непомерном честолюбии двух богатых джентльменов. Или в доброте мисс Боллаш, взявшейся за его обучение. Мику действительно предстояло вывернуться наизнанку, стать другим человеком!

Ну как, скажите на милость, взрослый мужик может спать на пуховой перине, за занавеской, в этой дурацкой ночной рубашке, в которой он наверняка запутается?

Разве стоит ради такой чепухи тащить через весь город своих хорьков и собак, чтобы отдать их на время Реццо и попросить его позаботиться о животных до тех пор, пока... ну, пока это сумасшествие не кончится.

Конечно, Мик мечтал разбогатеть. (При этом его мечты ограничивались прорвой денег и неограниченным количеством доступных женских ножек. Он ни с кем не делился своими мечтами, поскольку стеснялся их убожества.) И всякий раз его грезы омрачало чувство вины. Он как будто предавал самого себя. Ведь он считан себя настоящим работягой, солью земли. Сильным, обстоятельным мужиком, собственными руками зарабатывавшим себе на хлеб. Если уж на то пошло, он вовсе не думал, что все эти богатые маменькины сынки счастливее его, что родные и близкие любят их сильнее. Ведь они так же, как и простые люди, радуются и горюют, болеют и умирают. Какого же дьявола его занесло в этот странный дом?

Неужели польстился на несчастные сто двадцать фунтов? Подумаешь, вся-то его получка за целый год!

Мик громко расхохотался. Да, все дело в деньгах! Иначе черта с два кто-то заставил бы его ломать из себя джентльмена! Нет, господа, не на таковского напали! Он знает себе цену!

И все же в чем-то жизнь сноба с толстой мошной могла оказаться легче, чем у него. По крайней мере пахла она намного приятнее. И давала больше свободного времени для размышлений. Уж не это ли ему было нужно? Сесть и спокойно подумать о своей жизни?