Дочь пирата - Гэлен Фоули Страница 11

Отвернувшись от него, принцесса проговорила с нарочитой беспечностью:

— Не бойся, Сантьяго. Я не собираюсь снова вешаться тебе на шею.

Сказав это, она решительно взяла ножницы и стала быстро резать чистую простыню на узкие полосы, чтобы перебинтовать рану, и внезапно охнула.

— Что случилось? — встревожился Дариус.

— Я повредила себе руку, когда разбила лицо Филиппу, — неохотно ответила Серафина.

— Что? — недоверчиво рассмеялся Дариус.

— Думаешь, я шучу? Я ударила его моим перстнем. Посмотри! — Она подошла к нему и показала пораненную левую руку.

Дариус осторожно взял ее крепкими теплыми пальцами и внимательно осмотрел.

Золотая филигранная оправа обручального кольца согнулась от удара. Бриллиант величиной с желудь почти выскочил из пазов, а золотой обруч слегка перекосился и врезался в нежный пальчик.

— Я ударила его кулаком в челюсть. Поэтому мне и удалось вырваться. А потом я убежала от них в лабиринт. Надеясь там спрятаться. Я всегда так скрывалась от гувернантки.

Дариус изумленно поднял глаза.

— Отлично проделано, Серафина. — Он ласково притянул ее к себе. — Иди сюда. Присядь. Тебе следовало сначала позаботиться о себе.

Она подчинилась и села на кушетку напротив. Скульптурные мускулы его груди и живота заиграли, когда Дариус поднял с низкого столика тазик с почти остывшей водой и поставил ей на колени. Пальцы его чуть задели ее колено, и Серафина вздрогнула. Правой рукой она придерживала тазик, пока Дариус искал мыло.

— Давай-ка снимем поскорее кольцо.

— Оно застряло.

— Сейчас посмотрим. — Бережно взяв ладонь принцессы, Дариус опустил ее в воду.

Не произнося ни слова, оба смотрели на свои соединенные руки. Время шло.

Затем Дариус взял маленький скользкий обмылок, провел им несколько раз по ее ладони и ласково втер пену в нежную кожу. Серафина чуть не застонала от наслаждения: каждое прикосновение Дариуса легкими иголочками пробегало от кончиков пальцев вверх до плеча. Сердце билось часто-часто.

Когда пена покрыла пленкой руку принцессы, Дариус крепко взялся двумя пальцами за обруч золотого кольца и сжал его сильно и точно. Она опустила голову, прикусив от боли губу, и не сводила глаз с напрягшихся в осторожном усилии мышц его предплечья. Затем Дариус переменил положение пальцев, так что теперь все пять держали золотой обруч, и стал постепенно стаскивать его с ее пальчика.

— Тебе больно? — прошептал он. Серафина покачала головой.

Кольцо было слишком деформировано, чтобы соскользнуть с распухшего среднего сустава.

— Потерпи еще немножко, — попросил Дариус.

И снова намылил ей руку. А Серафина любовалась игрой мускулов на его груди, жадно рассматривала бледно-коричневые круги сосков и серебряный образок, сверкающий на его блестящей загорелой коже. «Как же он красив!» — с томительной мукой подумала принцесса, понимая, что Дариус никогда не будет принадлежать ей. Влечение к нему порождало в Серафине тоску и гнев. Неужели она так никогда и не избавится от любви к этому мужчине? Неужели у нее нет гордости? Она пыталась возненавидеть его, но не могла.

Дариус снова попытался превратить деформированное кольцо в правильный круг и стащить его, но это ему не удалось.

— Думаю, мне не избавиться от него, — прошептала Серафина.

— Я освобожу тебя от него. Верь мне. — Он вновь опустил голову, продолжая свои старания. Наконец Дариус осторожно стянул кольцо с ее пальца и отложил в сторону. Когда он снова поднял голову и посмотрел на Серафину, темный взор его пылал огнем и выражал удовлетворение.

— Тебе удалось, — выдохнула она.

— Не надевай его больше.

— Хо-хорошо. — Принцесса недоуменно распахнула фиалковые глаза.

Он смыл мыльную пену с нежной кожи Серафины, положил кольцо ей на ладонь и мягко сжал ее руку. Шрам в уголке его рта приподнялся, когда Дариус одарил принцессу необыкновенной улыбкой. Эта улыбка была сладкой и горестной, темной и томной… И сердце Серафины растаяло, как воск на огне.

— Оденьтесь, принцесса, и пойдемте к вашему отцу. — Прежде чем выпустить из рук ладонь Серафины, Дариус поднес ее к губам.

Она изумленно смотрела, как он закрыл глаза, склонил голову и запечатлел на ее поврежденном пальце жгучий поцелуй.

Серафина вошла в гардеробную, чтобы переодеться, а Дариус вновь надел свою мокрую окровавленную сорочку и вышел в коридор, где приказал лакею найти его адъютанта, лейтенанта Алека Жиру. Он велел передать Алеку, чтобы тот встретился с ним в его покоях в королевском крыле дворца.

Пока Серафина одевалась в соседней комнате, Дариус в распахнутой на груди сорочке мерил шагами ее гостиную.

Минуты, проведенные с принцессой, усилили его решимость, воспламенили новой страстью.

Теперь ему оставалось повидаться с королем, отловить шпионов и поспешить в Милан.

Семь недель назад, узнав от одного из своих доверенных лиц, что французские агенты проникли во дворец, Дариус немедленно покинул Москву. Ему пришлось прекратить расследование дела Анатоля Туринова, но, впрочем, Дариус уже узнал о нем много и не мог больше терять времени.

За долгие недели морского путешествия из России в Асенсьон он обдумал свои планы и смирился с судьбой.

Теперь Дариус знал, как ему поступить. В этом деле руки короля были связаны, но его — свободны.

Он не позволит принести Серафину в жертву ради того, чтобы обеспечить королевству защиту от корсиканского тирана.

Это чудовище Туринов никогда не получит ее.

Вместе с тем Дариус не мог допустить, чтобы на Асенсьон вторглись полчища Наполеона и свергли короля Лазара. Дариус считал себя обязанным защитить своего благодетеля и его королевство, а также принцессу Серафину!.. Ситуация казалась неразрешимой, но у него был припасен на такой случай один магический цыганский фокус. Надо было лишь подобраться к сути проблемы… То есть в Милан.

Дариус остановился посреди комнаты. Глаза его сверкали Он никому не выдаст свои намерения — ни Серафине ни даже королю, чтобы не подвергать их опасности.

26 мая, всего за несколько дней до свадьбы Серафины, Наполеон должен был появиться в Милане, чтобы принять железную корону Ломбардии.

Дариус тоже будет там.

Он был ловким дипломатом и отличным шпионом, но в искусстве убивать не имел себе равных — этим даром наделила его природа.

Одним метким ружейным выстрелом Дариус остановит военную машину французов, и тогда исчезнет необходимость в браке Серафины с русским князем.

НАПОЛЕОН БОНАПАРТ ДОЛЖЕН УМЕРЕТЬ!

Дариус не питал никаких иллюзий: подобная миссия не оставляла ему ни одного шанса выжить. Те, кто до него пытался убить императора, кончили жизнь на виселице или были расстреляны.