Без ума от виконта - Салли Маккензи Страница 11

Благодарение Богу! Дверь за тетей Уинифред и Тео надежно закрылась. Моттон с шумом выдохнул воздух и налил себе третий стаканчик бренди. Этот он мог теперь осушить в блаженном одиночестве.

Его тетушка провела последние двадцать минут до ухода из кабинета, поименно называя каждую из девиц, достойных, по ее мнению, быть включенными в список брачного месяца марта. Моттону казалось, что она ни за что не уйдет.

Он отпил глоток бренди и подержал его, не глотая, во рту, чтобы как можно полнее ощутить букет напитка. Чего ради она прикатила в город на этот сезон? До сих пор она не обращала особого внимания на его холостяцкое положение, ограничиваясь достаточно редкими и случайными замечаниями на этот счет. С чего это вдруг она является на порог его кабинета со списком потенциальных жен в руке?

Моттон проглотил бренди. Ответ на этот вопрос стал ему ясен. Она здесь потому, что он находится в окружении других своих теток. Она же уехала вместе со своей приятельницей леди Уордем в имение барона Доусона, где праздновали крещение второго ребенка барона. Уинифред почитала себя как бы почетной бабушкой младенца, поскольку споспешествовала заключению брака между бароном и его супругой — в девичестве леди Грэйс Белмонт. Но как только до нее дошел слух, что все остальные тетки в Лондоне, она тотчас твердо решила, что не может доверить выполнение столь важной задачи, как избрание следующей виконтессы Моттон, своим сестрам.

Однако было бы чертовски приятно, если бы они все предоставили это дело ему самому.

Он откинулся на спинку стула и усмехнулся. Господи, стоило взглянуть на лицо Уильямса в тот день, когда дворецкий провозглашал появление всех тетушек — минус тетя Уинифред — в этой вот самой комнате. Ужас, настоящий ужас ощутил Моттон, когда узрел их стоящими позади Уильямса. Моттон был уверен, что его домоправитель пытался отвести всех леди в одну из гостиных, однако они ничего подобного не пожелали. Они, наверное, заподозрили — и возможно, не зря, — что их любимый племянник удерет через черный ход.

Тетя Гертруда, самая старшая, ей исполнилось семьдесят шесть лет, не стала дожидаться, пока бедный парень произнесет ее имя. Она оттерла его в сторонку и заговорила сама:

— Боже милосердный, вы бы помолчали, любезный. Я вытирала со своего плеча отрыжку вашего хозяина, когда ему было всего несколько дней от роду. Не думаю, что вам следует объявлять обо мне.

Корделия, Доротея и Луиза произнесли каждая нечто не слишком внятное, похожее на согласие. Хорошо хоть, что они оставили своих домашних любимцев в карете и Моттону не пришлось выслушивать еще и эту какофонию. Тетки последовали за Гертрудой в кабинет, словно кучка разозленных гусынь. Уильямс бросил на хозяина робкий, сочувственный взгляд и удалился.

Моттон остался как в ловушке, здесь, за своим письменным столом. Он не был настолько бесцеремонным, чтобы взять и выйти из комнаты в присутствии женщин. Хм, бесцеремонным? Точнее было бы сказать, настолько храбрым.

Он, разумеется, встал, как только увидел их всех воочию. Он уже слышал ранее замечание о детской отрыжке и очень надеялся, что в дальнейшем разговоре Гертруда обойдется без упоминания о других неаппетитных подробностях из времен его детства.

— Тетя Гертруда… о, и тетя Корделия, тетя Доротея, тетя Луиза, какой приятный сюрприз! Вы приехали в Лондон по случаю сезона? — заговорил он.

— Мы, разумеется, приехали в Лондон не ради того, чтобы поправить здоровье. — Гертруда кашлянула и полыхнула на племянника глазами. — Как кто-то может выносить жизнь в этом грязном месте, это выше моего понимания. Клянусь, я в каждый свой приезд считаю, что грязнее этот город стать уже не может, но я неизменно ошибаюсь. Как ты можешь выносить такое?

— Лишь в результате полного напряжения душевных сил. Копоть и неумолчный шум отнюдь не то, к чему вы привыкли. Я полагаю, что вы поспешите вернуться в деревню.

Доротея рассмеялась и сказала:

— Славно, что ты так заботишься о нас, Эдмунд. Но мы приехали не для того, чтобы любоваться видами, и ты это понимаешь.

— И не для того, чтобы посетить все балы, приемы и прочие фривольные увеселения, — подхватила Луиза с такой гримасой, словно по неосторожности разжевала ломтик особо кислого лимона.

— А, вот оно что. В таком случае зачем вы приехали в Лондон, дорогие леди?

Моттон знал ответ, но все-таки надеялся, что ошибается.

Он не ошибся.

— Разумеется, затем, чтобы найти тебе жену. — Гертруда наморщила лоб. — Ты ведь от природы не такой уж бестолковый, Эдмунд. Должно быть, вся эта грязь и копоть засорили тебе мозги.

Он попробовал рассмеяться, но увы… Как-то внезапно он осознал, как чувствует себя лиса, загнанная собаками. Смерть или брак, третьего не дано, других выходов не имеется.

— А я и не знал, что мне нужна жена.

Колоссальной глупостью было сказать такое — он это понял в ту же секунду, как слова сорвались у него с языка.

Гертруда фыркнула; Корделия хихикнула; Доротея расхохоталась; Луиза молча округлила глаза.

— Тебе нужен наследник, Эдмунд. — Гертруда говорила так медленно, словно обращалась к полному тупице. — И потому, разумеется, тебе нужна жена.

— Но я не нуждаюсь в наследнике. Не теперь. Не в этом году. — Он глубоко вздохнул. Он взрослый мужчина. Тетки не могут насильно загнать его в ловушку к священнику. — У меня много времени для решения этой проблемы.

— Ты в этом уверен? — сказала Луиза. — Ты, например, можешь выйти на улицу сегодня вечером, а тебя переедет чья-нибудь карета.

— Спасибо за предостережение, тетя Луиза, но я уже давно научился передвигаться по лондонским улицам и переулкам.

— Это вопрос времени, ведь лондонское уличное движение ужасно.

— Ладно, оставим в стороне зловещие предположения, — сказала Гертруда, — но ты больше не можешь вести беззаботный образ жизни. Тебе уже за тридцать.

Она устремила на него строгий взгляд — недурной прием, если бы только Моттон не был ростом на полфута выше Гертруды.

— А…

— Тебе уже тридцать три, Эдмунд, — напомнила Луиза.

— Точно. — Гертруда подкрепила это слово кивком. — Мы дали тебе три лишних года. Я-то хотела обсудить этот вопрос в день твоего тридцатилетия, но Уинифред убедила меня подождать.

Благодарение Богу за эту малую подачку.

— А где же Уинифред? — спросил Моттон, от всей души желая переменить тему разговора.

Тетя Гертруда посмотрела на него и сказала:

— Куда-то уехала, кажется. Однако вернемся к твоей женитьбе.

— Тетя Гертруда, я не желаю обсуждать вопрос о моем браке.

— Ты обязан его обсудить. Нельзя терять время понапрасну.

— Гертруда совершенно права, Эдмунд. — Корделия положила руку ему на предплечье. — Ты же знаешь, что твоему деду двенадцать с лишним лет пришлось дожидаться рождения наследника. А твой отец, которому посчастливилось достаточно быстро обзавестись тобой, не имел других сыновей.