Счастье по ошибке - Долли Нейл Страница 11

Охваченная паникой, Анджела рухнула на один из двух оставшихся стульев. Забрав их машину и почти всю мебель, Шен сказал ей, что, кроме развода, ему от нее больше ничего не нужно. А теперь Шен заявил, что хочет получить свою часть дома, и как можно скорее. Этот дом был гордостью ее матери, и он достался Анджеле в наследство.

Если раздел дома произойдет, она никогда не сможет откупить у него свою половину, а следовательно, ей придется продать ему свою. Что она после этого будет делать? Куда пойдет? Где станет жить?

— Черт! Что же делать?

Доминик доехал до поворота, но вместо того, чтобы вырулить на скоростную дорогу, неожиданно свернул налево. Он двигался по улицам, носящим давно забытые им названия. Он считал, что прошлого не существует, но оказалось, что оно никуда не исчезло, а лишь затаилось где-то глубоко и ждало случая, чтобы вырваться наружу.

Впереди показался небольшой торговый центр с решетчатыми окнами, удивительно, но старая прачечная тоже еще не закрылась.

Именно в прачечной мать как-то раз нашла его, когда он горько плакал, спрятавшись за стиральными машинами. Из уха, в которое угодил камень, текла кровь, колени были ободраны о гравий — после драки он не мог идти и полз на коленях. Ему очень не хотелось говорить матери, что его поймали и избили, а больше всего ему было стыдно, что он распустил нюни.

Сидя на полу в прачечной, мать плакала с ним вместе, крепко прижимая к груди. Она пообещала ему, что все будет хорошо и что она заберет его из этой бандитской школы, где властвуют хулиганы, которые измываются над теми, кто хорошо учится.

Торговый центр остался позади. Машина медленно ехала вперед, но ему казалось, что она мчится… в прошлое. Он свернул на узкую улочку к дому номер двадцать четыре. Доминик боялся не вида своего старого дома, а воспоминаний. Вот детская площадка, на которой он играл под присмотром дедушки, пока мать работала. Сидя недалеко от внука, дед всегда вырезал что-то из корня или куска дерева. Доминику очень нравилось смотреть, как из деревяшки получается что-нибудь интересное и необычайно красивое. А потом он бежал домой обедать, и бабушка в белом фартуке разрешала ему встать на стул и давала попробовать суп из большой деревянной ложки…

Он подъехал к номеру двадцать четыре, но вместо дома нашел огороженное желтой полицейской лентой пепелище, на котором валялись куски черепицы, кухонная раковина и еще какой-то хлам. Он вышел из машины и молча стоял на краю дороги, вдыхая запах гари.

Исчезло… Все теперь исчезло! Бабушка с дедушкой и кухня с аппетитными запахами. Мать и ее мечты. И сам дом, в котором он ухаживал за ней в последние дни ее жизни. Ничего больше не существовало.

— Вы из страховой компании? — спросил седой старик в белой футболке и шортах. Он поливал свои чахлые помидоры, когда черный блестящий «мерседес» остановился поблизости.

Доминик отрицательно покачал головой:

— Вы знаете, что здесь случилось?

Старик нахмурился, посмотрев на остатки сгоревшего дома:

— Местная шпана балуется. Совсем еще маленькие, но настоящие бандиты. Мы с женой услышали грохот. Когда вышли посмотреть, что происходит, дом уже пылал.

— Господи! А как люди, которые там жили? Они в порядке?

— Да. Не знаю, как им удалось выскочить. Беременная мать-одиночка с двумя детьми. Чудо, что все остались живы.

— Беременная… — Доминик замер, охваченный ужасом. Кто может поручиться, что подобное не произойдет на соседней улице? И что живущая в том доме женщина сумеет быстро выскочить?

Как он мог уехать и оставить ее там, доверив все случаю? И бросив неизвестно где своего ребенка? Нет, этого допустить нельзя. Необходимо снять для нее квартиру на шесть месяцев. Так будет правильно!

Когда в дверь постучали, Анджела неподвижно сидела на кухне и сжимала в руке письмо. От неожиданности она даже вскрикнула. Схватив со стола бумажную салфетку, она постаралась вытереть с лица слезы.

Кто это? Неужели Шен уже послал к ней агента по продаже недвижимости?

Стук раздался снова, он был более громким и настойчивым, чем в прошлый раз.

Шмыгнув носом, Анджела посмотрела в окно. Знакомая черная машина опять стояла на прежнем месте.

«Зачем он вернулся? — испугалась женщина. — Надеюсь, он не хочет сообщить мне, что передумал забирать ребенка. Хотя в такой безумный день, как сегодня, все возможно».

Не снимая цепочки, она приоткрыла дверь. С одной стороны, так вполне можно было разговаривать, но зато он не мог заглянуть в комнату и увидеть, что в ней нет мебели.

— Что вы хотите? — спросила она его и тут же почувствовала, как ее подхватила мощная волна энергии, исходящая от него.

— Дайте мне войти. Я хочу с вами поговорить.

— О чем?

— Вы полагаете, что я буду разговаривать через дверную щель? Не волнуйтесь, я вас не съем и не ограблю. Я не нападаю на беременных женщин, тем более если ребенок мой.

«Какое имеет значение, когда он узнает всю правду, сейчас или позже? — подумала Анджела. — Все равно я не смогу скрыть ее от него».

Тяжело вздохнув, она сняла с двери цепочку и широко распахнула дверь.

— Я хочу вам кое-что предложить, — заходя в дом, сказал Доминик.

Запах его дорогого одеколона следовал за ним как шлейф.

Сердце Анджелы болезненно сжалось.

— Когда придет ваш муж, я… — Доминик замер с открытым ртом, заметив, что в комнате почти не было мебели: продавленное кресло, старый телевизор, расшатанный стол со стопкой библиотечных книг о беременности и родах и древние ходики на стене. Он медленно развернулся к хозяйке дома: — Что здесь, в конце концов, происходит? Вы так живете? — Он пристально посмотрел ей в лицо. — Что с вами? Вы плакали?

В голосе мужчины вновь послышалось презрение, выражение лица тут же сделалось брезгливым. Но как ни странно, это лишь придало Анджеле сил. Слезы, уже готовые выкатиться из глаз, тотчас высохли.

— Еще недавно здесь было больше мебели, — ответила она, проигнорировав последние два вопроса.

— И что вы с ней сделали? Продали, чтобы купить золотые слитки?

— Нет, черт вас побери!

Повернувшись к нему спиной, Анджела отправилась на кухню. Похоже, она переоценила себя. У нее не нашлось сил что-либо объяснять. Ей это не нужно!

Анджела опять поставила чайник на плиту, собираясь наконец налить себе чаю. Повернувшись, чтобы достать молоко, она увидела, что мистер Пирелли уже здесь, на кухне. Не обращая на нее никакого внимания, ее гость продолжал оглядываться по сторонам. На полу в углу кухни стояли картонные коробки, в которых были сложены обеденная посуда и стаканы. Шен забрал буфет, а все, что лежало на полках и показалось ему неинтересным, он вывалил на пол.

— Вы собираетесь переезжать и складываете вещи?