По-прежнему люблю - Лорин Батлер Страница 11

На одно захватывающее мгновение Мартин крепко прижал ее к своей широкой загорелой груди. Потом хрипло проговорил:

— Еще немного — и я не отвечаю за последствия! Вставай, негодница, пора обедать.

Но Синди обхватила ладонями его лицо и жадно поцеловала в губы. В его глазах мелькнула вспышка желания, из груди вырвался приглушенный стон. Торжествуя, она откатилась в сторону, потом вскочила и помчалась по берегу, разбрызгивая капли с мокрых волос…

Она знала, что Мартин не сводит с нее глаз. Это придавало ей головокружительное ощущение легкости. Он хочет ее так же, как и она его, — девушка прочла это в его глазах. Она видела, каких отчаянных усилий стоило ему совладать с собой. Означало ли это любовь?

Если да, то как он может уехать от нее на край света только ради того, чтобы рисковать жизнью в соперничестве с дикой рекой? Как он может расстаться с ней? А что, если она первая признается ему в любви и попытается уговорить его остаться? Быть может, он согласится?..

После обеда Мартин, с нежной улыбкой глядя на Синди, сказал:

— Спасибо, все было так вкусно. Просто превосходно! Там, куда я отправляюсь, не будет такой замечательной еды.

Синди подняла на него испуганные глаза. Холодок пробежал по ее коже.

— Знаешь, Мартин, я так за тебя боюсь! Останься… Пожалуйста, останься! — В ее глазах была мольба. — Это ведь так опасно! Я не переживу, если с тобой что-то случится!

Она прижалась щекой к его обнаженной груди и почувствовала, как он мгновенно напрягся.

— Успокойся, Синди, — хрипло проговорил он, нежно проводя ладонью по ее плечу. — Я уже не раз спускался на байдарке по горным рекам, причем очень бурным, и не буду подвергать себя ненужному риску, обещаю тебе.

— А Тедди, между прочим, сказал, что несколько человек погибли, пытаясь сделать то, что задумал ты!

Вся эта затея была очень рискованной, от начала и до конца, и Синди очень сомневалась, что у нее будет благополучный конец.

При упоминании о кузене Мартин прищурил глаза.

— Может, он на это и надеется… Тогда у него появится шанс завоевать тебя!

Девушка удивленно распахнула глаза.

— Тедди? Но он мне как брат!

— Дай ему хоть немного надежды, и он сразу же забудет о братских чувствах! — мрачно проговорил Мартин. — Я видел, какими глазами он смотрит на тебя. Словно выпрашивающий подачку щенок!

Синди задорно посмотрела на него.

— Ты ревнуешь? Может быть, все же останешься дома? А не то Теодор уведет меня.

На мгновение в глазах Мартина вспыхнул мрачный огонь. Он до боли стиснул ее плечо.

— Этот тюфяк? — скривив губы, процедил он. — Он слишком пресен, чтобы увлечь тебя.

— Ты так уверен? — Глаза Синди вспыхнули. Значит, Мартин все-таки ревнует! Она резким движением откинула назад голову, и волна черных блестящих волос рассыпалась по обнаженным плечам. — По крайней мере, он не бросит на долгие годы девушку, которая ему нравится, не признавшись ей в своих чувствах и даже не пообещав звонить и писать письма! А ты даже не хочешь… поцеловать меня на прощание, Мартин? По-настоящему поцеловать?

— Не искушай меня, Синди!

Он отчаянно пытался не смотреть ей в глаза… И не опускать взгляд вниз ниже, на ее плечи, грудь…

— Разве это возможно, Мартин? Ты какой-то железный…

А что, если попытаться показать ему, что она чувствует…

Девушка облизнула пересохшие губы, потом, изогнувшись, прильнула к нему и легонько повела бедрами.

— Нет, Синди! — простонал он, отпрянув назад. — Не прикасайся ко мне!

— Ты даже этого не хочешь! — разочарованно прошептала она.

Мартин негромко выругался.

— То, чего я хочу, и то, что нужно тебе, — это разные вещи! Ради Бога, давай вернемся…

— Я не нужна тебе! — с обидой в голосе выкрикнула Синди. — Ты рад, что уезжаешь! Ты не хочешь быть со мной, и никогда не хотел этого!

— Мало ли, чего я хочу, — сквозь зубы пробормотал он. Тяжелый вздох вырвался из его груди. — Тебе надо продолжать учебу, ты начинаешь практику в газете. Я не имею права оставлять тебя в слезах, страдающей от одиночества, в тоскливом ожидании моего возвращения. Я хочу, чтобы у тебя была своя жизнь. Черт возьми, я даже не знаю… — Он резко оборвал фразу.

— Не знаешь, вернешься ли ты назад? — закончила за него Синди и, в ужасе от этих слов, вцепилась в его плечо. — Мартин, милый, я уже страдаю от любви — от любви к тебе! Так что бесполезно советовать мне забыть тебя. Ну почему ты не хочешь признаться, что тоже любишь меня? — в отчаянии вырвалось у нее.

Она почувствовала, как Мартин вздрогнул. Выражение его глаз стало непроницаемым.

— Любовь? — презрительно усмехнулся он и грубо добавил: — Это не для таких бродяг, как я. Мне необходимо сосредоточиться на том, что предстоит сделать. И тебе тоже, Синди. Ты должна думать о своей карьере, учебе… Я уезжаю надолго и хочу, чтобы у тебя была своя жизнь. Тебе нужна свобода. Прекрати, Синди, тебе всего лишь двадцать один год!

— Я взрослая женщина, Мартин, — резко заявила она. — И я знаю, чего хочу. Я люблю тебя. И что бы ты ни говорил, это ничего не изменит.

Мартин молча сделал небольшой шаг назад, словно пытаясь ускользнуть от нее. Безрассудное отчаяние охватило Синди.

— Скажи, что ты любишь меня, Мартин! Докажи мне это! Я хочу надеяться!

С намерением во что бы то ни стало вытянуть из него признание, она провела ладонью по его груди, животу, потом ниже…

Он перехватил ее руку.

— Синди, умоляю — не надо!

— Разве тебе не нравится, Мартин, когда я касаюсь тебя? — прошептала она. — Неужели тебе неприятно?

Хриплый звук вырвался из его груди, на верхней губе выступили капельки пота, глаза вспыхнули пламенем. Он едва владел собой, и, видя это, чувствуя дрожь в его теле, слыша его затрудненное дыхание, Синди забыла обо всем на свете. Ее тело трепетало от желания, кровь стучала в висках.

— Поцелуй меня, Мартин, — взмолилась она. — Пожалуйста… — Она прижалась щекой к его загорелой груди. — Не оставляй меня так, ни с чем…

От ее нетерпеливого натиска он задрожал всем телом.

— Черт возьми, Синди, ты сводишь меня с ума! — Он склонился над ней, обжигая горячим дыханием ее лицо. — Я не могу ничего поделать с собой…

Он с мучительным стоном прижался к ней и властно завладел ее ртом. С дрожащим вздохом она отдалась его губам — беспощадным, яростным и обжигающим, не имеющим ничего общего с теми нежными поцелуями, которыми они обменивались до сих пор. Мартин лихорадочно ласкал ее лицо, шею, плечи. Они торопливо сорвали с себя те клочки одежды, которые еще разделяли их, и, не разнимая объятий, упали на теплый песок.