Маска подлеца - Анна Штогрина Страница 11

— Я разведен. Уже больше пяти лет. Есть дочь. Она взрослая совершеннолетняя. Живет с матерью. Работаю в одной крупной фирме по производству электронных сигарет. Возглавляю филиал в нашем городе. Люблю ходить в тетр и на разные концерты. Есть много друзей, с которыми хотел бы тебя познакомить, — он делился информацией легко. Будто был рад, что я им заинтересовалась.

— А сколько тебе лет, — продолжила я общение.

— Тридцать восемь. Еще не слишком стар. И для поддержания хорошей формы ежедневно хожу на плавание, — гордо добавил мужчина. Я улыбнулась. Давно я так просто и долго ни с кем не разговаривала.

— Мой сын Мирон тоже ходит в бассейн, — вспомнила я.

— Не поверишь, но я и это от Тани знаю, — засмеялся Игнат. Ох уж эта болтливая подруга…

— Я надеюсь мои дни посещения гинеколога она тебе не выдала? — возмутилась я.

— Лучше я промолчу. А то ты расстроишься, — мужчина явно развеселился.

— Понятно. Я пойду к бабуле. Рада была пообщаться, Игнат.

— Ева, можно я позвоню завтра? — спросил он. Я чуть напряглась. У мужчины явно серьезные намерения. А мне итак хватает неразберихи в жизни. Не хотелось бы его обманывать и давать тщетные надежды.

— Лучше я сама тебя наберу, когда будет свободное время, — уклончиво ответила на его просьбу.

— Хорошо, красавица, я буду ждать.

— Пока.

Я положила трубку и улыбнулась. Этот разговор имел на меня странное влияние. Мне было приятно и легко общаться с Игнатом. Его комплименты поднимали самооценку, опущенную ниже плинтуса Камилем. Наверно, мне этот разговор подсознательно был нужен.

Из теплой кровати вставать не хотелось. Но я вспомнила за бабулю и пришлось сползти на пол и привести себя в порядок. После долгого сна я чувствовала себя гораздо лучше. Появились силы бороться с несправедливостью всего мира, а главное с Камилем. Нужно постараться наладить с этим эмоционально неустойчивым мужчиной контакт. Как бы я не была обижена его оскорблениями, ради бабули нужно наступить на свою гордость и не отвечать на его колкости. Не давать ему шанса продолжать нашу горячую войну.

Я посмотрела на припухшие губы, коснулась кончиками пальцев нежной кожи. Поцелуй Камиля, такой неистовый и жадный. Даже воспоминания о нем возбуждают, заставляют мое тело трепетать и мечтать о большем. Но нельзя. Камиль — подонок, никогда он не будет уважать меня и относиться как к равной.

Вопрос, зачем он меня вчера поцеловал, не давал покоя. Ему не достаточно простых оскорблений, он хочет уничтожить меня на всех фронтах, разгромить мою волю и сопротивление. Сделать мягкой и податливой, поверить в то, что он может измениться, стать лучше. А потом нанести самый жестокий и коварный удар в спину. Проткнуть ржавым ножом сердце, провернуть лезвие и выпотрошить меня полностью. Его жгучая ненависть всегда меня убивала. А если я сейчас поддамся искушению, то она добьет меня окончательно.

Я это понимаю умом. Но тело и истерзанное сердце, трепещет. Мечтаю о сексе с ним, забываюсь. Лечу как глупый мотылек на огонь. Знаю, что крылья обгорят, но все равно лечу…

Я одела вязанное платье из тонкого кашемира. Такое нежное и приятное к телу, только цвет "вырви глаз". Ярко зеленое. Когда то Таня уговорила меня купить его, мотивируя это тем, что мои глаза преобретают в нем изумрудный оттенок, а не обычный болотный. Камиля нет в доме. Поэтому я распустила длинные волнистые волосы. Довольно оглядела себя в зеркало. Теперь я точно не похожа на бомжиху, как любезно окрестил меня Камиль. Одела на ноги бархатные черные балетки, специально взяла их для дома вместо тапок. Не всегда же мне быть не ухоженной. Тем более, что бабуля любит, когда я при параде. Она всегда восхищалась моей красотой. И даже если я сама в себе ее не замечала, она хвалила меня и поднимала мою самооценку.

Я постучалась и вошла в комнату бабушки. Она смотрела старый фильм "Завтрак у Тиффани". Махнула мне рукой, мол присоединяйся. Я подошла и залезла к ней на кровать, легла рядом и приобняла щуплые плечики. Мы перекинулись парой дежурных фраз.

Как я и думала, бабушка сразу сделала мне комплимент о том, что я великолепно выгляжу. Я благодарно поцеловала ее в морщинистую щечку. Я заметила, что с моим приездом она стала выглядеть спокойнее и умиротвореннее. Перестала хандрить и тосковать. Однозначно выглядела лучше, чем в день моего приезда. По ее словам и самочувствие было хорошее, настолько, насколько возможно у ракового больного. Поэтому я была за нее очень рада.

Когда принимаешь удар неизбежной кончины, то любая отсрочка это праздник.

Мы с бабулей досмотрели кино, и она уснула в моих объятиях. Я еще долго лежала с ней и гладила ее по руке. Мне хотелось отдать ей как можно больше своей энергии. Поделиться жизненными силами. Если благодаря моему присутствию она протянет еще неделю, о месяце боюсь надеяться, то я буду самым счастливым человеком на планете.

Я лежала в темноте и не сводила с нее глаз. Вспоминала, как она привезла меня в их дом, для меня тогда — сказочный замок. Как она бережно и терпеливо вводила меня в новую жизнь. Как я спала с ней, потому что боялась, что меня заберут обратно в детдом. А она прижимала меня к себе очень крепко и говорила, что я ее любимая внученька, и она меня никогда никому не отдаст…