В канун Рождества - Розамунда Пилчер Страница 11

Он стоял, пока не докурил сигарету, потом швырнул окурок и повернул к дому, но в этот момент увидел свет фар. Они приближались с восточной стороны, мигая на поворотах. Джеффри остановился. Появилась старенькая синяя «фиеста» и осторожно повернула на Эмбло. Он понял, что это Элфрида, ступил на дорогу и замахал руками. Машина остановилась. Он отворил дверцу, сел на сиденье и вдохнул знакомый аромат. Элфрида всегда душилась этими духами.

Он сказал:

— Не стоит останавливаться на шоссе. Тут ездят тракторы и автобусы с немецкими туристами. Свернем в проулок.

Элфрида последовала его совету.

— Привет! — сказала она.

— Ты все-таки приехала.

— Пять часов добиралась.

— Легко нашла дорогу?

— Ты отлично нарисовал схему.

— А кто это на заднем сиденье?

— Мой пес Горацио. Я ведь говорила тебе, что он тоже приедет.

— А я с такой ненавистью смотрел на телефон. Боялся, что ты позвонишь и скажешь, что передумала.

— Ни за что, — сказала Элфрида и перешла к делу: — Это подъезд к твоему дому?

— Он самый.

— Узковат.

— Ничего, проедем.

— Тогда вперед.

Джеффри засмеялся:

— Вперед.

Элфрида нажала на педаль газа, и машина осторожно въехала в узкий проезд.

— Как дорога? — спросил Джеффри.

— Нормально. Правда, я немного нервничала — давно не отправлялась в такие дальние поездки. Знаешь, незнакомые магистрали и громыхающие автофургоны ужасно действуют на нервы. Я ведь не на «феррари».

— У тебя хорошая машина.

Снаружи у коттеджа зажегся свет — видимо, Серена услышала шуршание гравия. Фонарь осветил открытую площадку с высокой гранитной стеной.

— Остановимся здесь, — скомандовал Джеффри.

Тут откуда-то выскочили две овчарки и с оглушительным лаем запрыгали вокруг машины.

— Не пугайся, — сказал Джеффри, — это Тарбой и Финдус. Они не кусаются.

— И Горацио не тронут?

— И его.

Они вышли из машины и выпустили Горацио. Собаки обнюхали его, и он с умиротворенным видом вскинул лапу под ближайшим развесистым кустом.

На Джеффри такая непринужденность произвела впечатление.

— Какой он породы?

— Неизвестно. Но хороший пес, спокойный и чистоплотный. Он может спать со мной в комнате. Я привезла его корзинку.

Джеффри открыл багажник «фиесты», вынул оттуда потертый чемодан и большой бумажный пакет.

— Приехала с собственным довольствием?

— Это еда для Горацио и его миска.

С заднего сиденья Элфрида достала корзинку Горацио и еще один объемистый бумажный пакет. Дверцы машины захлопнулись. Джеффри пошел по вымощенной плитами дорожке и повернул за угол дома, Элфрида последовала за ним. И сразу же на них налетел ветер с моря. Джеффри поставил чемодан Элфриды, отворил дверь, и она вошла в кухню.

Двое ребятишек, сидящие за столом, уставились на нее. Серена, раскрыв объятия, шагнула навстречу.

— Джеффри, ты и правда нашел Элфриду! Вот умница, отправился отвезти мусор, а возвратился с вами. Как точно рассчитал! Тяжелая была поездка, да? Хотите чаю и что-нибудь перекусить? Ах, вы же еще не познакомились с ребятами. Это Бен, а это Эми. А это Элфрида, птички мои.

— А мы знаем, — сказал мальчик. — Вы ведь только о ней и говорили. — Он был темноволосый, а его младшая сестричка светленькая.

Бен встал из-за стола и подошел пожать руку Элфриде, с интересом косясь на ее багаж в ожидании подарка. Он был смуглый, с темными отцовскими глазами и копной густых черных волос. Придет время, и этот парнишка разобьет не одно нежное сердечко, подумала Элфрида.

Джеффри оставил чемодан у подножия лестницы и тоже вошел в кухню.

— Привет, папа.

— Привет, Бен. Сделал домашнее задание?

— Да.

— Молодчина. А ты, Эми?

— Давным-давно, — гордо ответила девочка и тут же застеснялась. Она подошла к отцу и, обхватив его ногу, тесно прижалась к нему лицом. Элфрида решила, что дети необыкновенно похожи на Джеффри и очень красивы. Но ведь Серена тоже очень красива. Ее светлые, как у дочки, волосы скручены в узел и скреплены черепаховой заколкой, глаза ярко-голубые, на нежном лице россыпь веснушек. Она была в узких джинсах, которые делали ее длинные ноги еще длиннее, синем пуловере и шелковом шарфике на шее.

— Какова программа? — спросил Джеффри, и Серена сказала:

— Для Элфриды я сейчас приготовлю чай, если, конечно, она хочет. Или посидите у камина? А могу проводить вас в вашу комнату, если вы хотите распаковать чемодан или принять ванну.

— Когда ужин?

— Часов в восемь. Сначала я покормлю Бена и Эми.

Эми оторвалась от отцовской ноги и сказала:

— Сосиски.

— Прости, не поняла. — Элфрида шутливо нахмурила брови.

— У нас на ужин будут сосиски. И картофельное пюре. И запеченная фасоль.

— Как вкусно!

— А у вас кое-что другое. Мамочка приготовила.

— Не говори! Пусть это будет сюрприз.

— Курица с грибами!

— Эми! — завопил брат. — Тебе ведь сказали: не говори!

Элфрида засмеялась.

— Не сердись на нее. Я уверена, что это будет просто объедение.

— Ну так как же? — спросила Серена. — Выпьете чаю?

— Пожалуй, я лучше пойду наверх, разложу вещи и приму ванну, ладно?

— Отлично. Правда, у нас только одна ванна, но дети могут помыться после вас. Горячей воды сколько угодно.

— Тогда я так и поступлю.

— А Горацио? — спросил Джеффри. — Надо его покормить?

— Да, конечно. Дай ему два совка галет и полбанки мяса. И немного теплой воды.

— Горацио — это собака? А где он? — спросил Бен.

— Возле дома. Знакомится с вашими собаками.

— Я хочу на него посмотреть…

— И я тоже!

— Погодите!

Но ребята уже выскочили в сад, не слыша протестов матери. В открытую дверь потянуло холодом. Джеффри закрыл ее и поднял чемодан Элфриды.

— Идем, — скомандовал он и зашагал по скрипучим деревянным ступеням.

Он показал ей комнату и ушел, притворив за собой дверь.

Элфрида села на кровать и только тогда почувствовала, что очень устала. Она зевнула во весь рот и оглядела комнату. Небольшая, но миленькая и очень уютная. Похожа на Серену. Белые стены, белые занавески, тростниковые коврики на полу. На комоде из соснового дерева белая полотняная салфетка с кружевной оборкой. Деревянные крючочки и набор разноцветных вешалок вместо гардероба. Поверх пухового одеяла синее бумажное покрывало, на столике возле кровати — книги, свежие журналы и розовая гортензия в синей керамической кружке.