Любовь заказывали? - Иосиф Гольман Страница 11

Напротив него, на своей койке, зашевелился бывший «красный директор» Безруков. Но, слава Богу, не проснулся: поддерживать разговор в эту минуту Глебу хотелось менее всего.

Усилием воли он попробовал вытеснить из активного сознания образ своего давно сгинувшего друга. Конечно, ничего из этого не вышло. Даже хуже стало: Вовка прыгал перед его закрытыми глазами, весело скалился и кричал: «Убивец! Убивец!»

Глеб встал, отложил так и не раскуренную сигарету. Не отпустит его Вовка. Никогда не отпустит. Глеб и сам считал, что мог бы тогда остановить приятеля. Схватил бы в охапку в самом начале. Тот бы не справился.

Только что теперь говорить: ведь не схватил же…

Железнов прошел в крошечную ванную: жильцы из второй комнаты еще спали, и можно было не торопясь умыться.

Щелкнул выключателем: над потолком зажглась висящая прямо на проводе крохотная – в целях экономии – и грязная, словно мухами засиженная, лампочка. Отвернул холодный кран. После минутного затишья трубы выдали «фирменный» резонансный треск, и потекла коричневая вода. Постепенно она стала бурой, потом желтоватой и, наконец, вовсе потеряла цвет.

Все. Можно умываться.

Выходя из ванной, еще раз оглядел все это облупленное и какое-то замшелое хозяйство. Да-а. Отличия от его домашнего сантехнического рая, с блеском никеля и теплыми мраморными полами, просто разительные.

Да только туда теперь путь заказан.

На кухне Железнов зажег газ, набрал, снова подождав, пока стечет ржавь, воду в чайник и присел за их с Антоном столик.

За окном еще окончательно не рассвело, и такое предрассветное состояние располагало к обдумыванию житья. А оно что-то пока вырисовывалось мрачноватое.

Деньги у Глеба, с возвращением машины, появились, поесть и обустроить быт перестало быть проблемой. Но не всю же жизнь заруливать на «Спортейдже»?

В конце концов, если предположить, что Железнов следующие тридцать лет прошоферит по московским переулкам, то джип надо срочно продавать, а на полученные деньги покупать любое жилье в дальнем пригороде – на ближний не хватит – и «жигуль» для извоза.

Но Глеб вовсе не собирался всю жизнь развозить спешащих барышень и подвыпивших гуляк. А вот что он собирался – пока ему самому было неведомо. Хотя решать уже пора.

И у Антона он жить больше не хотел.

Хороший Антон человек, добрый. Даже за жилье не просит, хотя, когда Железнов приносит хорошую еду, очень радуется. Но, во-первых, его новый друг весь пропитан настоем неудачи. А во-вторых, Глеб никогда столько – и главное, так регулярно – не пил.

Значит, надо менять дислокацию.

Ладно, с этим принципиально решено.

А как жить дальше?

«Хороший вопрос», – усмехнулся про себя Железнов. Кстати, можно пойти работать на фирму. Тут случайно на улице встретил старого знакомого, так тот, узнав, что Глеб свободен, сразу предложил работу. Это было приятно. Значит, его менеджерские способности ценят не только за внешние данные его жены.

Вот черт! Откуда этот мазохизм? Ведь постоянно себе же вкручивает! Решил забыть – значит, забывай!

«Уехать надо отсюда, – вдруг пришла простая и такая спокойная мысль. – Уехать – и все». Куда – пока в голову не приходило. Но – подальше от суеты. В покой.

И опять ноги сами собой ощутили ласковое прикосновение сухого зеленого мшаника с Малой Болотины. А руки потянулись к антрацитовой круглой шляпе черноголовика.

«Вот туда и уеду», – подумал Железнов. Но как-то вяло подумал. Уж очень редко адаптированные столичные жители меняют свою вонючую окружающую среду на благодатные воздухи деревни Синдеевки.

Все. Пора зарабатывать деньги.

Глеб встал и пошел к машине.

В сутках, как известно, двадцать четыре часа, однако основные деньги «бомбилы» вырабатывают за три-четыре из них. Это раннее утро, когда народ опаздывает на работу, и вечер, когда народ с нее утекает. Отдельный вопрос – поздний вечер. Здесь деньги самые серьезные, но и проблемы, в случае их возникновения, максимальны: от блевотины на полу – причем почему-то всегда норовят мимо резинового коврика – до выяснения отношений. Глеб старался не брать мутных (бомбильский сленг), ну да разве угадаешь?

На этот случай у него под рукой слева лежит серьезная монтировка. Если нет пистолета, то такую штуку не проигнорируешь.

Недавно подобная ситуация произошла, хоть и монтировка в ход не пошла. Глеб посадил двух ребят лет на пяток помоложе себя, прилично одетых и, как ему ошибочно показалось, не склонных к противоправным действиям.

Оказалось – очень даже склонных.

Маршрут заказали длинный и выгодный: от Комсомольской площади до Мытищ. Не успели въехать в Сокольнический парк, как начали как бы невзначай друг с другом беседовать. Тема – московские сволочи, гребущие деньги со всей страны.

Железнов и ухом не повел.

Тогда перешли на сволочей с джипами, пусть и не самыми крутыми.

А потом просто приставили к его боку заточенную строительную арматурину.

Глебу стоило больших усилий сделать испуганный вид: после катастрофы лайнера какая-то часть мозга, отвечающая за страх, срабатывала с явным торможением. Но парни поверили. Велели ехать в глухой угол на Белокаменной просеке: вроде как и в городе, а вокруг – сплошной лес.

Там приказали выйти из машины. Глеб вышел, а мимо него на водительское место пошел один из ловкачей.

Но – не дошел: получил удар кулаком в лицо. Для справки – когда Железнов через пятнадцать минут после начала инцидента покидал место происшествия, ушибленный в себя еще не пришел. Только глаза открыл да выбросил на снег часть съеденного в обед.

Второй оказался неробким, бросился на Железнова с ребристой, остро заточенной арматуриной наперевес. С ним получилось не сложнее, чем с первым: маленький Глебка еще в детстве ловил гадюк голой рукой, упреждая их вовсе не неловкие поползновения.

Секунда – и толстая железка оказалась в руках настоящего владельца джипа. А дальше произошло то, что надолго запомнилось бандиту. Глеб, внешне не напрягаясь, завязал тридцатисантиметровую стальную арматурину в узел.

И, улыбнувшись, посмотрел на придурка.

Тот не стал больше искушать судьбу и вприпрыжку покинул ристалище. А Железнову пришлось задержаться: не хотел уходить, не удостоверившись, что второй сучонок окончательно ожил.

Поутру, правда, таких коллизий не ожидалось, но, вспомнив былое, Глеб проверил и наличие монтировки.

Ладно, поехали.

Первый пассажир оказался неразговорчивым, да и «плечо» короткое. Железнов так и не смог научиться выторговывать деньги, просто сажал пассажира и брал сколько дадут. Этот дал мало – сто рублей.

Лиха беда начало.