Самый серьезный шаг - Элис Детли Страница 11

Окончательно смутившись, она отхлебнула слишком большой глоток кофе, обожгла себе рот и только тогда заметила сузившиеся глаза, взгляд которых был устремлен на пышную полноту ее груди. Затем он резко поднялся, и Мэгги внезапно поняла, что не должна сейчас позволять ему уйти. Поэтому она улыбнулась как можно лучезарнее и с облегчением заметила, как непроизвольно расслабились его до этого напряженные плечи.

— Чем ты собираешься сегодня заняться? — Мэгги постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно более непринужденно и по-деловому.

Люк медлил с ответом. Странно, подумала Мэгги. Раньше она никогда не видела его неуверенным. Наконец его решение созрело.

— Мы кое-куда поедем.

— Ты и Лори?

Он покачал головой.

— Нет. Я и ты.

— Я и ты? Поедем? — Фантазия Мэгги грозила разыграться до невообразимых пределов. — Куда?

Он улыбнулся ей своей ленивой улыбкой, и девушке показалось, что в душе ее заиграл целый скрипичный оркестр.

— Разве ты забыла, какой завтра день? — поддразнил ее Люк.

— Конечно, не забыла. Только и жду, что мне подарит Санта-Клаус!

— Поэтому мне надо съездить за рождественскими подарками, и я хочу, чтобы ты поехала со мной.

— А как же Лори?

— Оставлю ее с матерью. Я еще ничего не купил ей и хочу, чтобы это стало сюрпризом. — Он печально улыбнулся. — В довершение ко всему Лори просто нельзя брать в отделы игрушек, она ведет себя там невозможно!

— Но она ведь еще совсем маленькая, Люк!

— И потом, мне нужен твой совет, что купить матери. Ты знаешь, что ей может понравиться. — Он пристально посмотрел на нее. — И если ты будешь вести себя очень хорошо, я даже пообедаю с тобой.

Сердце Мэгги подпрыгнуло, как лосось, идущий на нерест вверх по перекату.

— А если ты тоже будешь вести себя очень хорошо, я, так и быть, соглашусь разделить с тобой обед!

— Ты сможешь собраться за полчаса?

— Конечно, смогу. — Она помолчала, потом вздохнула. Некоторые вещи бывает трудно высказать, но делать это все же приходится… — Люк…

— Не надо, Мэгги. — Он покачал головой. — Если ты насчет вчерашнего…

— Да. Я только хотела сказать тебе, что…

— В этом нет никакой необходимости, — перебил он. — Забудем об этом. — На его лице появилось хмурое выражение. — Не думаю, что твоему дружку придет в голову повторить попытку.

— Он мне не дружок. — Девушка помолчала и добавила: — Во всяком случае, больше не дружок.

— Рад слышать, — ответил Люк, и зажегшийся в его глазах опасный огонек заставил Мэгги продолжить:

— Люк!

— Что еще?

— Люк, ты не собираешься… — Ее глаза округлились. — Не собираешься…

Он нахмурился.

— Не собираюсь что?

— Надавать ему или чего-нибудь в этом роде, — хрипло прошептала она.

— Надавать ему? — Люк закинул голову и громко рассмеялся. — Ей-богу, Мэгги, у тебя необыкновенно живое воображение. Разумеется, я не буду его бить! Если я его ударю, от него мокрое место останется. — Внезапно он помрачнел. — Нет, на первый раз я просто позвонил ему и дал несколько советов на будущее.

Мэгги поежилась. Судя по прозвучавшей в его голосе враждебной нотке, ей ни за что на свете не хотелось бы в это утро побывать на месте Гика Теннера.

Люк открыл дверь.

— Оставляю тебя, чтобы ты смогла переодеться. Поспеши.

Она спустилась в столовую ровно через двадцать минут и обнаружила сидящую на высоком детском стульчике Лори, весь нагрудник которой был заляпан чем-то напоминающим земляничный йогурт. Перед ней сидел Люк, который макал вырезанных из поджаренного хлеба солдатиков в сваренное всмятку яйцо и передавал их дочери. Некоторые солдатики, вероятно, все же попадали ей в рот, но большинство из них валялось на полу.

— Лори, Лори, — с шутливым недовольством выговаривал ей Люк. — Когда же ты научишься вести себя за столом! — Он поднял голову, заметил Мэгги и одобрительно кивнул.

Надо признаться, она весьма тщательно продумала свой наряд, памятуя его вчерашние резкие мечтания, — хотя впоследствии он и взял свои слова обратно, — и решила: будет лучше, если не покажет ему, что вовсе не слоняется целыми днями, стараясь изобразить из себя роковую женщину — Остановившись на черных джинсах и просторном темно-оранжевом свитере, Мэгги заплела волосы в косу на французский манер, с подходящей по цвету оранжевой лентой и, употребив минимум косметики, выглядела теперь совсем юной и невинной.

Жаль только, что я и на самом деле юная и невинная, подумала Мэгги, беря кусок поджаренного хлеба и намазывая его сливовым джемом. Будь я немного старше и опытнее, тогда, может быть, он смотрел бы на меня по-другому, взглядом соблазнителя, а не этим снисходительно-отеческим. Она откусила большой кусок и повернулась, чтобы снова посмотреть, как ест свой завтрак Лори.

Девочка выпучила на нее глаза и что-то проворковала. Мэгги мгновенно умилилась.

— Какая хорошенькая, — сказала она со вздохом.

— Так-то оно так. — Люк поднял голову. — Но будь готова вовремя увернуться, — спокойно предупредил он. — Во всех книгах по воспитанию детей говорится о том, что они должны научиться есть сами, это якобы развивает в них независимость, координацию движений и так далее и тому подобное. Только в этих трактатах не предупреждают, что маленький ребенок способен забросать кусками еды всю комнату! Лори, дорогая, пожалуйста! — протестующе увертывался он, когда маленькая пухлая ручка стала засовывать смоченный яйцом кусок хлеба прямо ему в рот. — Это же твое!

— Па-па! — Лори победно просияла, и смягчившийся Люк послушно съел то, что было ему предложено.

От этой сцены сердце Мэгги дрогнуло. Люк являл собой воплощение женских мечтаний — темноволосый, сильный, могущественный. Однако, по словам его матери, в деловом мире он имел репутацию хладнокровного и не знающего жалости дельца. В нем ощущалась спокойная уверенность человека, хорошо знающего себе цену. Множество женщин почитали за счастье встречаться с ним. И все же… сидящий здесь и играющий со своим ребенком Люк казался ей бесконечно далеким от этого образа крутого, начальственного, пользующегося успехом у женщин бизнесмена. В нем чувствовался неиспользованный запас нежности, что добавляло к его многогранной личности что-то новое.

Счастлива Лори, что у нее есть такой любящий отец, как Люк, с тоской подумала Мэгги. Своего отца она помнила с трудом. После его отъезда в Индию изредка приходили письма, в основном описывающие достоинства очередного найденного им гуру, потом перестали приходить и они. И лишь несколькими годами позднее стало известно, что он умер в каком-то маленьком горном селении — потеряв здоровье и силы, но сохранив свои высокие помыслы.