Солнце для принца - Милана Милая Страница 11

– Дорогая, я вижу, что тебе не интересно. – герцог накрыл ее руку своей, прерывая свой разговор. – Дай мне немного времени, и я буду в полном твоем распоряжении.

– Ваша дочь сегодня просто прекрасна, Аньежио. – барон сказал это, не отрывая от девушки глаз. – Но как бы она не гримировалась, ее глаза не узнать просто невозможно. Или спутать с любыми другими.

– Спасибо. – ответил герцог, явно выдавливая из себя слова благодарности. – Мои дочери, это моя гордость. Думаю не осталось в Венеции людей, кто бы не знал об этом.

А рука отца непроизвольно сжалась, подумала Тициана. Правила этикета не позволяли грубо ответить на чересчур смелый комплимент.

– Извините меня, господа! Давайте поговорим о делах завтра. Здесь не время и не место.

– Уделите мне еще совсем немного времени, герцог. – сказал с улыбкой де Понте. – Завтра, рано утром, я уплываю в Константинополь, и нам не удастся поговорить в ближайшее время.

– Тициана, ты можешь отойти ненадолго. – герцогу явно не нравилось то, что он говорил. Но он чувствовал, что дочь готова быть где угодно, но только подальше от Флавио де Понте. – Возьми себе что-нибудь попить и найди Азалию. Мне нужно с ней побеседовать!

Последние слова отца были немного угрожающими, Тициана сразу поняла их скрытый смысл. Она мило улыбнулась мужчинам, изящно присела в поклоне и поскорее отошла.

Тициана взяла с подноса бокал с водой и огляделась в поисках Азалии. Она увидела сестру, танцующую бас-данс с партнером, одетым как рыцарь-тамплиер. На ее лице сияла счастливая улыбка, в каждом плавном движении сквозило кокетство.

«Я совсем не подумала о сестре» с досадой подумала Тициана. Ведь для нее этот бал тоже был первым. Первым после долгого перерыва. И для Азалии это было даже более важно, чем для Тицианы. Для девушки это было просто очередным развлечением, а для старшей сестры смыслом жизни. После года несчастливого супружества и похорон, Азалия ждала этого бала сильнее всего на свете. Это было началом перемен в ее жизни.

Как же она могла требовать к себе внимания, если сестра так наслаждается происходящим? Ничего! Пусть папа исполнит роль дуэньи. Тициана оглянулась в поисках отца, но на том месте, где мужчины вели свои разговоры, никого не было. Буквально на глазах пустой бальный зал заполнился танцующими парами, повсюду образовались группы смеющихся людей.

– Можно пригласить прекрасную Клеопатру на танец? – перед Тицианой склонился невысокий юноша в костюме римского императора. Он держал свою маску в руке, видимо снял ее, чтобы не прятать свое лицо, на котором неуверенность периодически сменяло восхищенное выражение.

Тициана вежливо отказалась. Она побоялась принять приглашения на танец без одобрения отца. Когда она попыталась объяснить это молодому человеку, ее неожиданно окликнули.

– Синьорина Тициана?

Девушка оглянулась и увидела мужчину в зеленой ливрее и зеленой маске. Так были одеты только слуги графа. После кивка, он отдал ей аккуратно сложенную записку и с поклоном удалился.

Тициана была очень удивлена. Она медленно развернула листок бумаги и прочла:

«Тициана, мне нужно срочно тебя увидеть! Вопрос жизни и смерти! Жду тебя в кабинете отца. Амадея»

Девушка ничего не поняла. Почему Амадея просто не подошла к ней? Зачем такая таинственность? Что такого могло случиться, о чем просто нельзя сказать, отведя человека в сторонку? И как этот слуга ее узнал? Может, видел ее вместе с герцогом Аньежио, вот и предположил. Ведь он же уточнил имя, передавая записку.

Вот и объяснение тому, что Тициана не видела подругу ни на балу, ни в театре. Может граф наказал ее за что-то? И не разрешил присутствовать на празднике? Хотя на него это совсем не похоже, Амадея и Патриция вили веревки из своего отца.

Тициана быстро пробралась к выходу из зала и повернула в узкий коридор личных покоев семьи Морозини. Кабинет графа найти было несложно. Здесь было на удивление пустынно и темно. Факелы уже не освещали путь на каждом шагу. Один в начале коридора, и один в конце. Конечно, здесь было пустынно. Кому хочется находиться здесь, когда рядом представление, музыка и танцы.

Девушка остановилась перед кабинетом, оглянулась по сторонам и тихонько приоткрыла тяжелую дубовую дверь.

– Амадея? – негромко позвала Тициана, засовывая в щель голову. Комната была погружена в полумрак. – Ты здесь?

Оставив дверь приоткрытой, она вошла и огляделась. За несколько месяцев здесь ничего не изменилось. Все тот же заваленный бумагами и папирусными свертками стол. Тициана даже не могла припомнить, какого он цвета. Стол всегда был так завален, а граф Морозини начинал истошно кричать, когда замечал некое подобие порядка в своем кабинете. Это происходило, когда слуги проводили здесь уборку и протирали пыль.

Камин все еще был заставлен цветами, хотя в ноябре можно было начинать его топить.

Тициана краем глаза заметила колыхание плотной оконной занавески.

– Амадея? – снова позвала она, подходя к окну. Когда и сзади нее раздался шорох, девушка попыталась обернуться, но почувствовала тяжелый удар по голове. Последнее, что она запомнила перед тем, как погрузиться во мрак, это головокружение и быстро приближающийся пол.