Молния на двоих - Юлия Набокова Страница 11

Лера растерянно оттянула трикотаж на груди и принюхалась. Футболка насквозь пропиталась чужим запахом – словно на нее вылили флакон мужского парфюма! А на боку футболки Лера заметила небольшую дырку с опаленными краями – как будто в ткань ткнули раскаленным шампуром.

– У обоих на теле отметины остались – от входа и выхода молнии, – разговор продолжался. – Парню молния справа под ребро вошла, он этой рукой мобильник держал, а вышла через левую ногу. Потом девушку слева в плечо ударила, а через правую ступню вышла – на подошве дырка осталась.

– Чудо, что оба выжили! – воскликнул взволнованный женский голос.

– Как сказать, – возразил мужской. – Выжить-то выжили. Но шандарахнуло их сильно. Похоже, того, «ку-ку»…

Это кто еще «ку-ку»? Лера возмущенно повернула голову и увидела, что дверь палаты приоткрыта, а в коридоре виднеются два силуэта в белых халатах.

– В каком смысле? – интересуется медсестра, ростом пониже.

– С катушек съехали. – Второй силуэт, высокий мужской, стоявший к палате в пол-оборота, постучал себя по лбу. – Когда они в «Скорой» очухались, парень называл себя девушкой, а она – себя парнем.

Лера оцепенела на койке. Память возвращалась к ней вспышками. Она вспомнила склонившееся над ней лицо медбрата и свое собственное тело на соседних носилках. Рука свисала в проход, и на ней виднелся след от пореза… Ей тогда показалось, что она спит и видит кошмар.

– Пришлось психиатра вызвать, чтобы он их осмотрел, когда снова очнутся. По нашей части у них повреждений нет, можно хоть сейчас выписывать.

Лера медленно подняла руку, мечтая увидеть след от пореза на большом пальце. Но вместо своей тонкой и белой ладони увидела загорелую мужскую лапу. От ужаса она пискнула и закрыла рот другой рукой. Может, она правда сошла с ума?

– И что же теперь будет? – сочувственно ахает женский голос.

– Что-что, закроют их в «дурку» и будут лечить, пока последние мозги там не растеряют.

Лера в ужасе схватилась за голову и вместо привычных густых локонов нащупала жесткие, коротко стриженные волосы.

– Жалко парня, – посочувствовала девушка. – Как его там?

– Никита. Никита Олегович Красавин. – Мужчина в белом халате вынул из кармана паспорт. – При нем паспорт был.

– Дай посмотреть. – Любопытная медсестра выхватила документ и стала листать странички. – Пятого апреля девяносто четвертого. Двадцать пять лет всего, такой молодой!

В приоткрытую дверь палаты скользнул запах пригоревшей каши. Где-то дальше по коридору застучали ложки в столовой. Заскрипела тележка – это нянечка развозила еду лежачим больным. Но Лера напрягла слух, прислушиваясь к разговору у палаты. Это ее единственный шанс на спасение!

– Прописка московская. Улица Фруктовая, дом три, квартира двадцать… Не женат. Родственникам сообщили?

– Сначала пусть его наш Прозоров осмотрит. А там уже ясно будет, куда родичей приглашать – к нам или сразу в «дурку».

Лера вздрогнула, вытянувшись на постели и делая вид, что еще не очнулась. Мысленно она повторяла про себя имя, фамилию, дату рождения и адрес – то, что поможет ей сойти за нормальную! Точнее, нормального – Никиту Красавина, двадцати пяти лет от роду, проживающего на Фруктовой улице и не состоящего в браке.

– А вот и Игорь Станиславович! – От голоса, раздавшегося в коридоре, она вздрогнула. – Как раз вас ждем!

– Пациент очнулся? – деловито спросил резкий мужской голос.

А затем дверь распахнулась и в палату вошли трое. Сухощавый низенький мужчина лет пятидесяти со взглядом Ганнибала Лектора, а за ним – уже знакомый Лере по машине «Скорой помощи» высокий медбрат и симпатичная девушка с рыжевато-русыми волосами, одетая в белый халат.

– Как себя чувствуем, молодой человек? – Психиатр остановился в паре шагов от кровати. Видимо, опасался, что псих окажется буйным. «Прозоров Игорь Станиславович, ведущий психиатр», – прочитала Лера мелким шрифтом на его бейдже и удивилась, что так хорошо видит.

– Голова гудит… – Лера осеклась при звуках чужого мужского голоса, и эта заминка не укрылась от бдительного психиатра. – И пить хочется, – быстро добавила она.

– Я сейчас! – Медсестричка проворно налила воды из пластиковой бутылки, стоявшей на тумбочке у входа, поставила стакан на стол.

За окном, разгоняя тьму, ярко сверкнула молния. Лера жадно схватилась за стакан. Пока пила, медсестра не сводила с нее взгляда, полного восторга и любопытства. Сначала Лера смутилась – почему девушка так на нее смотрит? А потом сообразила, что внешность Никиты Красавина произвела впечатление на молоденькую медсестричку. «Евгения» – выхватила Лера имя на бейдже и опять удивилась остроте зрения.

– Вы помните, что с вами произошло? – Прозоров продолжил допрос.

– Молния, – Лера взвешивала каждое слово, понимая, что от этого зависит ее свобода. – Она ударила в мой телефон. Потом в меня.

– Вы помните, как вас зовут? – мягко спросил психиатр, а его пронзительный взгляд, казалось, заглянул в самую душу.

Леру затошнило, но она как можно тверже сказала:

– Никита. Никита Красавин.

– И ничего он не «ку-ку», – обрадованно прошептала медсестра медбрату.

Психиатр с неудовольствием обернулся на нее, и девушка осеклась.

– Сколько вам лет? – он продолжил допрос.

– Двадцать пять. Пятого апреля исполнилось. – Лера оттарабанила, как на экзамене. Это ее и выдало.

Прозоров пристально уставился на нее и спросил:

– Как отметили?

Лера поняла, что от ее ответа сейчас зависит ее судьба. Откуда ей знать, как отметил день рождения придурок-пикапер Никита Красавин? Как вообще такие, как он, дни рождения отмечают? Уж точно не походом на мюзикл «Анна Каренина», как она с Томой!

– Круто отметили, – как можно уверенней сказала она. – С друзьями в стриптиз-клубе тусили.

И она с вызовом взглянула на психиатра. Не будет же он спрашивать, в каком клубе? Если спросит – она точно пропала! Лера похолодела.

– А в наше время дни рождения все больше дома отмечали. Или на даче с шашлыками, – Прозоров внезапно улыбнулся и снял очки.

Лера поняла, что самое страшное позади. Он ей поверил!

– И последний вопрос. Где футболку покупали?

Лера уже расслабилась, поэтому вопрос психиатра застал ее врасплох.

– У сына скоро день рождения. Хочу ему такую купить. – Психиатр сверлил ее взглядом.

Она рано праздновала победу. Вот он – решающий вопрос, от которого зависит ее свобода. Если мозгоправ с взглядом Ганнибала Лектора почует неладное, за нее возьмутся всерьез и расколют в два счета.

– Это подарок, – хрипло ответила Лера чужим голосом и по огоньку в глазах психиатра сразу поняла, что выбрала неверный ответ.