Весна художника - Анастасия Малышева Страница 11

Странно, но его имя будто привело девушку в чувство. Вздрогнув, она помрачнела и чуть напряженно кивнула. Отчужденность вернулась в ее взгляд, как и опасение. Теперь она смотрела на меня, словно добыча на хищника — со страхом. Казалось, что она готовится в любую секунду вскочить и убежать.

— Да. Не думала, что кто-то видел их. Эти фото участвовали лишь в одной выставке.

— По счастливой случайности я на ней был, — чуть улыбнулся я, всё больше воодушевляясь, — И меня очень зацепили именно портретные работы Якова. Я даже хотел купить парочку, но никак не могу связаться с ним. Может быть, вы…

— Извините, — слегка грубо прервала меня девушка, — Мы не поддерживаем с ним связь. Я не видела его очень давно. И та выставка… ее не должно было быть.

— Но ведь она имела оглушительный успех, — возразил я, — И вы — просто прирожденная модель. Я — художник, и такие вещи подмечаю сразу.

Я хотел было добавить что-то еще, но бариста перебил меня, громко сказав:

— Латте с банановым сиропом для Елены.

Услышав это, девушка моментально вскочила на ноги, хватаясь за эту фразу, словно за спасательный круг. Машинально я тоже поднялся на ноги и сделал шаг в сторону девушки. Я чувствовал, что что-то пошло не по сценарию, но никак не мог понять, что именно.

— Я не хотел обидеть вас, — попытался я восстановить диалог, но девушка покачала головой:

— Вы и не обидели. Но раз вы такой проницательный, то поймите одну вещь — вам стоит держаться от меня подальше.

— Но… почему? — нахмурился я, не понимая, что вдруг произошло с такой, на первый взгляд, милой и доброжелательной дамой.

Ничего не ответив, она схватила свой напиток — и выскочила за дверь. Не растерявшись, я поспешил за ней. Уже на выходе мне удалось ухватиться за рукав пальто девушки, и я мягко потянул её на себя, заставив чуть притормозить.

— Я сделал что-то не так? — осторожно уточнил я, не понимая, в какой момент разговора пробудил такую агрессию.

— Я замужем, — сказала, как отрезала, блондинка, — И мой муж очень не любит, когда меня трогают посторонние, малознакомые мужчины. Так что — вам лучше не лезть.

Только сейчас я заметил золотой ободок на безымянном пальце ее правой руки. И от этого мое сердце, кажется, провалилось куда-то в район желудка. Я официально занял трон «придурка года». Корону мне, пожалуйста.

Видя, какой эффект на меня произвели ее слова, девушка — Елена, машинально отметил мой мозг — выдернула рукав из моих обмякших пальцев и быстро села в машину. Которая взвизгнув шинами, стремительно сорвалась с места, увозя прочь девушку. И оставляя меня в полном ступоре.

Замужем. Она замужем. Черт.

* * *

Сев в машину, Елена окинула голову на видение и закрыла на секунду глаза, пытаясь выровнять почему-то сбившееся дыхание. А открыв их, когда машина плавно тронулась с места, встретилась взглядом в зеркало заднего вида с водителем — с виду простым, а на деле хватким и злобным, как бультерьер, парнем с простым русским именем Иван.

— Кто это был, Елена Дмитриевна? — спросил он ровным голосом.

Девушка хотела было сказать парню, что это не его дела, и чтобы он лучше следил за дорогой. По сути, она имела на это право — Ваня был подчиненным, а она хозяйкой. Но это было одной лишь видимость. На деле же Лена знала, что если огрызнется сейчас, то уже через сорок минут максимум ей придется разговаривать уже с мужем. И это пугало её куда больше, чем даже ядерная война.

Поэтому, придав лицу безразличное выражение, блондинка пожала плечами:

— Простой бариста. Я забыла сдачу за свой кофе.

Недоверчиво хмыкнув, Иван пробормотал что-то, вроде:

— Удивительно, какие они сознательные, в этом «Старбаксе».

Елена едва сдержалась, чтобы не закатить глаза — рассуждения водителя её напрягали и раздражали одновременно. Казалось бы, за несколько лет можно было уже и привыкнуть к тому минному полю, по которому она ходила ежедневно, но, как показывала практика, сделать это просто невозможно.

Девушка не знала, убедила она Ивана или нет, но, судя по тому, что, когда её супруг вернулся вечером домой и не сказал ей ни слова, её маленькая ложь прошла гладко. И это заставило блондинку тихо выдохнуть в подушку и порадоваться, что она пережила еще один спокойный день. Если закрыть глаза и очень сильно постараться, то можно было убедить себя в том, что это и есть счастливая семейная жизнь.

А в это же время на другом конце города, в здании, которое скрывало в своих недрах школу танцев, в одном из ее залов, на полу сидел высокий и, бесспорно, красивый молодой мужчина. Сидел и не понимал, как так вышло, что первый человек, который сумел всколыхнуть в нем хоть какие-то намеки на человеческие чувства, оказался несвободен.

Ефим чуть ли не локти кусал от осознания собственного бессилия. В нем боролись самые противоречивые чувства. Если раньше он разрывался между желанием подойти и познакомиться либо позорно струсить и сбежать, то теперь им овладело совсем другое противоречие. Рискнуть и попытаться еще раз, или отойти в сторону? Не то, чтобы Грозный был таким благородным, но супруг — не собака, его просто так в сторону не отодвинешь. Да и животных, если уж на то пошло, парень любил гораздо людей.

Дверь в зал тихо скрипнула, и в полутемное помещение вошла Маша. Чуть подслеповато щурясь, она разглядела Ефима, и ее брови удивленно взлетели вверх.

— Фимушка, ты чего тут делаешь совсем один? — спросила девушка ласково.

Рыжая этого с виду сурового дядьку очень любила. Он был ей, как старший брат, которого судьба ей так и не подарила. Мари любила его за доброту мягкость, но вместе с тем рассудительность и серьезность. Ну и за юбками он не волочился. Что только добавляло ему баллов в глазах рыжей. Не то что ее муженек, который раньше был тем еще ловеласом, пока не связался с дурной компанией в лице бывшей.

— Да вот, думал, куда пойти, чтобы посидеть и подумать. Хотел в мастерскую, но не рискнул, — отозвался Ефим глухо.

Он правда боялся ехать в свою привычную обитель. Потому что, хоть он и сдерживал себя, порой эмоции зашкаливали. И Грозный мог не выдержать и разломать собственную студию. А поутру очень сильно пожалеть об этом. танцевальный зал в этом плане был более безопасным местом.

Воздух вокруг всколыхнулся и рядом с парнем на пол опустилась хрупкая Маша. Ткнув острым локтем в бок мужчину, она спросила негромко:

— Кто тебя обидел, дядя-медведь?

Чуть усмехнувшись прозвищу, Ефим отозвался:

— Кажется, сама жизнь.

— Ну, она — та еще сука, — глубокомысленно изрекла Мари, — По себе знаю. Но тебе то что сделала эта дама?

— Столкнула лоб в лоб с человеком, которого лучше бы мне было не встречать. Она…, - начал было говорить Ефим, как девушка его перебила: