Моя строгая Госпожа - Эрик Романидис Страница 10

Через несколько часов долгожданные сумерки принесли на Стили обещание блаженной ночной прохлады. Западный ветер постепенно стихал и, словно удовлетворенный любовник, все медленней и нежнее ласкал разгоряченную сушу. В прояснившемся воздухе стали отчетливей слышны крики птиц и редкий плеск волны. Не спеша успокаивалось море, чтобы еще яснее отразить золотистые пушинки облаков, подсвеченные южным закатом, скоротечным и незабываемым, как любовь черноглазой девушки, поцелуи которой горячи и кожа пахнет миндалем.

Включилась подсветка вокруг дворца и в саду неподалеку, превращая грозный донжон в загадочный замок волшебных фей, зажглись фонари вдоль дороги в купальню и среди многочисленных лестниц и наклонных тропинок, причудливой паутиной связывавших различные постройки на острове. Повинуясь этому сигналу, словно мотыльки, летящие на свет, все гости и жители острова потянулись в сторону амфитеатра, который располагался на каменной террасе с великолепным видом на заходящее солнце и на приходящую ему на смену холодную насмешливую луну. Широкие каменные ступени амфитеатра были вырублены прямо в подножии скалы Стили, и глядя на внушительный результат этой титанической работы, гости острова не раз серьезно задумывались над тем, какая непреодолимая сила подчиняла каждого на этом острове, лишая права распоряжаться собственной волей и превращая в послушных и неудержимых фанатиков, готовых терпеть любые страдания, убить или погибнуть, жертвуя собой ради своих пяти прекрасных и равнодушных богинь.

Постепенно освещенный прожекторами и факелами амфитеатр начал заполняться.

В этот вечер на острове было множество гостей, так что на небольшой марине было не найти свободного места среди роскошных, дорогих и потрясающе дорогих яхт, заполнявших ее. Теперь эти гости – счастливые адепты темной стороны любви и наслаждений, которым выпало счастье получить приглашение от Пяти Цариц, располагались на лучших местах, поближе к сцене. Хотя круглая площадка из плотно утоптанного песка, находившаяся в центре амфитеатра, и называлась сценой, она скорее вызывала ассоциации с гладиаторскими боями, чем с театральным представлением. Это ощущение еще больше усиливали вооруженные охранники, которые стояли оцеплением вокруг и патрулировали территорию поблизости. Крепкие, бронзоволицые, невозмутимо глядящие ровно перед собой, они напоминали терракотовых воинов восточного императора, а своей преданностью и беспрекословным исполнением приказов они и вправду не уступали волшебным каменным солдатам. Гости располагались в небольших удобных ложах, их рабы и слуги покорно сидели поблизости, на земле и на гигантских каменных ступенях, всегда готовые услужить своим шикарно одетым и совершенно равнодушным господам. Остальные, рабы и свободные люди, управляющие, стражи и работники, все занимали места строго согласно своему статусу и положению.

Вскоре все население Острова Пяти Цариц, за исключением охранников, патрулирующих дальние рубежи Стили, собралось в амфитеатре и теперь шумело разноязыкой, разношерстной толпой, в которой одни были одеты в дорогие костюмы и платья, украшением других был только кожаный ошейник и цепь. Сабы сидели у ног своих хозяев, с потупленными виноватыми взглядами, мужчины, юноши и девушки, чаще всего полностью обнаженные, покорно склонившие головы в ожидании небрежного приказа их госпожи или господина. Они наливали вино, приносили фрукты, делали массаж и отгоняли насекомых, пока не наскучивали хозяину, и, получив свой шлепок или резкий удар стеком, послушно возвращались на место. Все возбужденно шептались, поглядывая в сторону большой роскошной ложи, наполовину укрытой бисерным пологом, переливающимся лунным светом. Там, в полутьме, виднелись пять пустых бархатных кресел.

Наконец, шум внезапно усилился, многие повставали с мест и вытянули шеи, чтобы получше рассмотреть тех, ради кого они, пройдя испытания и унижения, приехали на Стили. В ложу, имевшую отдельный вход, окруженный охраной, хохоча и подталкивая друг друга, зашли Царицы. Через серебристый бисер пока еще были видны только силуэты, но зрителям было довольно и этого, чтобы вздох, похожий на стон вожделения, прокатился по рядам, и на секунду в теплом вечернем воздухе повисла тишина, но стоило хозяйкам острова разместиться в просторных креслах, как толпа снова загомонила громче прежнего. Откуда-то с верхних рядов послышался сдавленный крик. Охранники деловито вытаскивали наружу несчастного раба, который вцепился руками в собственную промежность, скрюченный судорогой неудержимого наслаждения, и даже под ударами прикладов он не сводил глаз с источника своего счастья и мучений.

Некоторое время Царицы разговаривали между собой, довольные произведенным эффектом, но вот Галатея подалась вперед и подняла изящную, украшенную тонкими золотыми браслетами руку, призывая всех к тишине. Над амфитеатром мгновенно установилось полное молчание, все, словно зачарованные, следили за чуть раскосыми, властными и магнетическими глазами царицы, взгляду которых подчинялся каждый, заглянувший в их фиолетовый омут. Не меньшее внимание вызвала пара ее налитых, роскошных грудей, едва прикрытых тонким темно-синим шелком платья, которые она удобно уложила на красный бархат бортика ложи. Галатея еще раз обвела взглядом зал, глубоко вдохнула ароматный воздух вечернего сада, отчего ее платье еще сильнее натянулось на груди, и, улыбнувшись, обратилась к подданным своим ясным мелодичным голосом, сохраняя при этом слегка надменный и насмешливый тон:

– Дорогие гости, приветствуем вас всех на Острове Пяти Цариц. Мы знаем, что для всех вас дорога сюда была очень непростой, многие годами пытались попасть на остров и прошли через многое и многое вынесли ради своей страсти. Но, как всегда бывает среди тех, кто разбирается в Теме, вы знаете, что получите гораздо больше, чем потеряли, поэтому вы здесь.

Галатея улыбнулась, блеснув жемчугом зубов между розовых чувственных губ, и обвела амфитеатр руками таким движением, словно открывала перед зрителями невидимый волшебный занавес. При этом ее грудь поднялась и колыхнулась так призывно, что в вечернем воздухе раздался дружный вздох вожделения. Весь зал внимал Царице, открыв рты, держа в руках полуистлевшие сигареты и нетронутые бокалы.

– Многие думают, – продолжила она, – что нас привлекает только слабость и абсолютная покорность, будто нам интересны только сабы, бессловесные и полностью лишенные воли. Но раз вы все оказались здесь, мы уверены, вы так не считаете и вынашиваете внутри себя самые смелые мечты.

Она усмехнулась, тряхнув каштановыми кудрями. В это время у нее за спиной Дамиана, изогнувшись по-змеиному, приблизилась к розовому ушку Зои и принялась жарко шептать ей что-то, от чего она сначала покраснела до корней волос, мгновенно, как все рыжие, а потом расхохоталась как ребенок, откинувшись в кресле и дрыгая ногами. Галатея обернулась, с преувеличенным неудовольствием приподняв бровь, но, встретившись глазами с Дамианой, подмигнула ей и продолжила, снова обратившись к гостям: