Первый или единственный: Горечь запретного плода - Вирджиния Фловер Страница 10

«Завтра непременно надо увидеться с Сабриной… Попросить у нее прощения… Сказать, что Дарси для него ничего не значит… Может быть, признаться, что все же к блондинке его влекло… И тут же со всей убедительностью рассказать о разнице между мимолетным влечением и глубоким, серьезным чувством…»

В уже почти построенную речь вдруг ворвались воспоминания об этом безумном поцелуе, и в голове Бэнкса снова зазвучала старая мантра: «Она девственница». Наверное, Клифф был прав, что держал Сабрину подальше от Нола, но теперь, когда Нол увидел ее… поцеловал ее, он уже не может стоять в стороне. Он поедет к Сабрине прямо сейчас.

Когда Нол уже выехал на шоссе, в отдалении прозвучал удар грома, а когда он свернул на дорогу, которая вела к кварталу, где жила Сабрина, на ветровое стекло упали первые капли дождя. Но впереди уже показались дома, в темноте похожие на крепость в окружении высоких сосен, дубов и кленов.

Прежде чем выйти из машины, Нол посмотрел на часы на приборной доске. Половина первого. Поднимаясь по лестнице, он чувствовал, как колотится сердце. Сквозь занавески на двери Сабрины сочился свет: значит, она еще не спит.

Сделав глубокий вдох, Нол постучал. Занавесь чуть отдернулась, упала на место… Потом дверь приоткрылась, и Сабрина посмотрела на него одним глазом.

— Что ты здесь делаешь? — холодно спросила она.

— Можно мне войти? — спросил Нол и добавил непривычное слово: — Пожалуйста…

Мгновение Сабрина колебалась, потом отступила в сторону.

— Ну заходи.

Ее цветочный аромат накрыл Нола, как облако. На Сабрине был короткий, выше колен, домашний халат. Под тонкой материей выдавались соски, и Нол, сглотнув, отвел глаза.

Жилье у Сабрины оказалось на редкость милым и уютным: днем Нол не обратил на это внимания, поскольку не мог оторвать глаз от хозяйки. На столике горела керамическая лампа, стены были увешаны картинами в рамках, а полки заставлены фигурками кошек. И столько цветов в симпатичных горшках!

— Зачем ты приехал? — Быть может, Нолу показалось, но в ее тоне было уже меньше враждебности.

— Я приехал поговорить… насчет сегодняшнего вечера, — сказал он.

— Хм, а я думала, ты нашел себе занятие поинтереснее, — съехидничала Сабрина.

— Все же я должен объясниться. — Сердце Бэнкса упало. Он решил, что девушка не поверит ни одному его слову. Так стоит ли начинать?

Сабрина подняла брови и сложила руки под грудью. Нол с трудом оторвал глаза от этих восхитительных округлостей. Стоит.

— Сабрина, я прошу прощения за эту дурацкую сделку, которую заключил с твоим братом. Я не подумал, каково будет тебе. Это было глупо, жестоко.

За окном снова загрохотал гром. Сабрина опустила руки.

— О’кей, извинения приняты. Очень мило с твоей стороны было ехать в такую дань. А теперь мне пора спать, завтра у меня трудный день.

Нол мигнул.

— И все? И ты не скажешь мне, какой я козел?

— Раз ты сам это знаешь, какой смысл тратить свои силы?

— Я поступил по-свински. И хотел бы что-то сделать для тебя, чтобы загладить свою вину.

Сабрина пожала плечами:

— Незачем. Я приняла твои извинения. Можешь ехать обратно к своей куколке.

Нол стиснул зубы и шагнул к ней:

— Мне наплевать на Дарси.

— Ну, это уже не мое дело. Ты совершенно не обязан передо мной отчитываться. — И Сабрина подхватила бронзовую рамку с фото, стоявшую на дальнем конце стола. — Почему бы и нет?

— Что «почему бы и нет»?

Сабрина провела пальцем по рамке.

— Почему ты не с ней? Ведь именно ради этого ты повел меня в ресторан и все прочее.

Нол на мгновение до боли прикусил губу.

— Так было до того, как я познакомился с тобой.

Сабрина поставила рамку обратно на стол.

— Да, конечно. — В голосе Сабрины не было и капли тепла. Она действительно не поверила. — Ну, мне жаль, что вечер у тебя не задался.

— Не все было так плохо. — Нол поймал ее взгляд. — Кое-что мне очень понравилось.

Сабрина сглотнула и на мгновение опустила глаза. Когда она снова посмотрела на Нола, ее глаза светились мягким лучистым сиянием.

— Я, наверное, должна извиниться за этот поцелуй, — произнесла она. — Я ведь сделала это в отместку. Хотела разжечь тебя.

Нол не мог отвести взгляд от ее розовых губ.

— Я догадался, — сказал он. — Тебе это удалось в полной мере.

Сабрина прикусила нижнюю губку и двинулась к Нолу, ведя пальцем по полированному дереву стола.

— Я, видишь ли, хотела, чтобы меня поцеловал какой-нибудь другой мужчина, а ты приревновал. — Сабрина вздохнула. — Но почему-то никто не захотел…

Сабрина говорила так по-детски доверчиво, что к чувствам, обуревавшим Нола, прибавилось еще одно: нежность, граничащая с отцовской.

— Идиоты. Но я все равно ревновал, безумно.

Девушка уже стояла рядом. Положив руку ему на грудь, туда, где билось сердце, она сказала:

— Незачем тебе было ревновать…

Нолу захотелось прыгать и от восторга бить себя кулаками в грудь. Он сжал ее руку.

— Сабрина, я…

— Поцелуи меня еще раз, Нол. — Сабрина смотрела на него слегка нерешительно. — У меня ни с кем не было так, как с тобой.

Бэнкс застыл. Сабрина поднялась на цыпочки и прижалась к нему всем телом. Нол стоял без движения, разрываемый на части противоположными стремлениями. Сабрина тихонько вздохнула и кончиком языка прикоснулась к его нижней губе. Нол застонал и, сжав Сабрину в объятиях, припал к ее губам. Сабрина ответила ему, и Нол ощутил, что с него свалилась часть вины, — так страстно девушка целовала его.

Закрыв глаза, Нол прижал Сабрину к себе, провел по ее рукам, плечам, спине. Сабрина гладила его волосы, а когда пальцы Нола обхватили ее ягодицы, тихо застонала. Потом отстранилась. Глаза у нее были широко раскрыты, лицо горело, рот соблазнительно приоткрыт. Она медленно потянула за кончик пояса, тот развязался и упал на пол. Сабрина раздвинула полы халатика.

— Коснись меня, — прошептала она.

Взгляд Нола упал на ее обнаженную грудь. Она была еще прекраснее, чем он мог себе представить. Бэнкс сходил с ума от желания, но закрыл глаза и выпустил Сабрину.

— Если я коснусь тебя, — глухо проговорил он, — я уже не остановлюсь.

Сабрина взяла его лицо в свои ладони.

— А я и не хочу, чтобы ты останавливался. Ты ведь хочешь меня, Нол.

В горле Нола заклокотал смех.

— Не стану спорить, но только это не имеет значения.

— Только это и имеет значение. Я тоже тебя хочу.